Амора закрыла чайник крышкой и повесила его над огнем. Локи наклонился вперед, готовый снова зажечь пламя заклинанием, чтобы сэкономить время, но Амора протянула руку к решетке раньше, чем он успел это сделать. Под ее пальцами вспыхнуло пламя.
Локи ахнул. Она повернулась к нему, ее восторг был равен его удивлению, и слегка поклонилась.
- Сюрприз.
- Ты все еще можешь колдовать, - сказал он, не в силах скрыть потрясение в голосе. - Каким образом?
- Это далось мне нелегко. - Она придвинула к нему стул, их руки соприкоснулись. - Мидгард почти осушил меня. Каждая частичка магии, которую я использовала, исчезла навсегда. Можешь себе представить? Жить без магии? Это все равно что потерять конечность. Даже больше. Это как если бы твое сердце было вырезано из груди и от тебя ожидали, что ты просто научишься жить без него. И когда магия покидает тебя медленно... - Она вздрогнула, растирая руки, как будто ее пробрал озноб. - Я умирала. Хотя гниение, пожалуй, более подходящее слово. Это было так медленно и ужасно.
- Но ты нашла способ восстановить ее?
Она откинулась назад у камина, поглаживая пальцами воздух, когда пламя завивалось в ответ.
- Через эту чушь про спиритизм, на самом деле. Я почти смирилась с судьбой худшей, чем смерть, когда начала работать здесь и обнаружила, что люди, которые приходят на эти шоу, такие грубые, готовые и открытые моему влиянию. И так охотно предлагают кусочки себя. Человеческая энергия не дает много пищи, но я могу выкачать достаточно, чтобы прожить. Достаточно для выполнения небольших заклинаний. И нет недостатка в людях, готовых отдать себя мне. Хотя они не всегда знают, что делают это.
Что-то в ее словах, окольное, скрытое гремело внутри Локи. Он наблюдал, как она сняла чайник с огня, налила чай в две чашки и протянула ему одну с блюдцем. То, как она поднесла к губам свою чашку с чаем, как ее ногти, длинные и изящные, мягко постукивали по фарфору. Ее кожа все еще была упругой и бледной. Она почти не выглядела постаревшей с тех пор, как они расстались, и не носила грязи этого города, как все остальные. Он чувствовал, как она кружит вокруг чего-то, какой-то истины, которую она не хотела говорить ему, но все же хотела, чтобы он знал. Что-то, о чем он должен был догадаться.
Она улыбнулась ему, уголки ее губ приподнялись над краем чашки.
- Ты убийца, - вдруг сказал он.
Она замерла, все еще прижимая чашку ко рту.
- Прошу прощения?
- Это ты оставляешь трупы живых мертвецов по всему Лондону, - сказал он, и в нем расцвела уверенность. - Ты тот, кого ищет общество ШАРП.
