В круг бледного света от лампы из цветного стекла, висевшей над столом, вошла женщина. Ее лицо было скрыто вуалью, темный саван слишком сильно скрывал ее черты, чтобы понять, была ли это она. Локи наклонился вперед в своем кресле, будто он мог каким-то образом подойти достаточно близко, чтобы видеть за этой непрозрачной завесой. Голос был гладким, как шелк, глубоким и звучным, но слишком фальшивым, чтобы понять, она это или нет.
Это должна быть она.
Это не могла быть она.
Чародейка села на стул перед столом, и многочисленные кольца на пальцах зазвенели друг о друга. Они вспыхивали, хотя света, казалось, было недостаточно, чтобы по-настоящему поймать луч.
- Истина этого космоса известна мне так, как ее знают немногие на Земле. Завесы, которые висят между мирами, тонки, как бумага. Моя связь с потусторонним реальна, сильна и недоступна пониманию большинства людей, - продолжила она. - И если вы подойдете к сегодняшнему сеансу с открытым умом и готовностью признать, что истина часто выходит за пределы нашего понимания и воображения, то сегодня вечером, в этой самой комнате, вы услышите и увидите вещи, которые могут показаться необъяснимыми, но которые просто находятся за пределами ваших маленьких умов. И все же это не значит, что они не так реальны, как вы и я.
В первом ряду уже плакала женщина. Мужчина рядом с ней уткнул ее голову в свое пальто, пытаясь сделать вид, что утешает ее, но, скорее всего, пытаясь заглушить ее рыдания. Он виновато улыбнулся Чародейке.
- Она очень эмоциональна.
- Ты говоришь так, словно это слабость, - ответила Чародейка. - Быть мягким - это не слабость. Это значит, что вы открыты. Вы чувствительны к движениям Вселенной так, как не чувствительны другие. Как тебя зовут, дорогая?
- Зидре Матулис, - ответила женщина, ее тяжелый акцент еще больше запутался в рыданиях.
- Присоединитесь ко мне на сцене, хорошо? Вы оба. - Она протянула руку. Зидре и ее муж поднялись по короткой лестнице, держась за руки, затем неловко встали у края газовых фонарей, отбрасывающих тусклый свет на сцену, пока Чародейка не указала им на два стула у стола. - Кого ты ищешь? - спросила она Зидре, обмахивая юбки вокруг колен для максимального эстетического эффекта.
- Нашу дочь, - сказала Зидре. - Наша дочь Молли Роуз. Она одна из погибших в морге Саутуарка.
- Живые мертвецы, - пробормотала Чародейка, и коллективная дрожь страха, казалось, прошла по комнате. - Скажи мне, когда она умерла.
