— Да вы играете что надо. Первый сорт. Правда, правда, нам очень нравится. Верно, Герта?
И несловоохотливая Герта, у которой блестели от удовольствия глаза, закивала головой. Мы заметили, что недоверие их заметно поубавилось.
Позднее, когда Рихард с женой ушли, мы сопоставили все выуженные нами сведения и таким образом получили более или менее ясную картину. В один из ближайших вечеров мы опять сидели за столиком с Рихардом Яном и его пышнотелой половиной и рассказывали об ограблении одной типографии, где тоже печатались карточки, о котором мы будто слышали.
— У нас такого случиться не может, — заметил он.
— А почему?
Мы с напряженным вниманием смотрели на него. Был душный летний вечер. В воздухе ни дуновения. В саду сидело не много людей.
— Потому что у нас собака, полицейская, она во-о какая чуткая.
Он лукаво подмигнул нам и склонил немного на плечо свою птичью головку. У меня мелькнула мысль, что он догадался о нашем плане: как-то уж очень странно он реагировал на наш разговор. А что, если он осведомитель? А что, если он понял, что наши безразличные вопросы все бьют в одну точку? Или он ничего не подозревает? У него были какие-то необычайно пронзительные ястребиные глаза с светлым ободком вокруг зрачка.
Вальтер сидел против него, широкоплечий, невозмутимый; он презрительно бросил:
— Ну, с собакой-то взломщик-профессионал всегда справится.
— Да нет у нас никакой собаки.
— Как же так?
— Собаку три дня назад отдали в полицию.
Он рассмеялся нам в лицо и при этом не спускал с нас глаз. Что это могло значить? Издевается он над нами? Или он сыщик и чувствует, что здесь можно что-то выведать? Принимает ли он нас за коллег? Ведет ли с нами игру? Но в таком случае какую?
— Вы же сами сказали, что там есть собака.
— Да, раньше была.
Я рассмеялся, точно он сострил.
— Нам с вами везет на животных: сначала была селедка, теперь собака.
Мюке сморщил свое мальчишеское веснушчатое лицо и сказал:
— Но собаку нельзя съесть.
— Ого! Еще как можно!
— Рагу из пуделя — да это просто пальчики оближешь! — крикнул Мюке, и мы все расхохотались.
Когда Ян с женой ушли, мы держали совет. Мюке было поручено этой же ночью выяснить, есть ли у ночного сторожа собака. Мюке играючи выполнил задание. Он был прирожденный разведчик, и ему всегда везло, такой он был хитрец и ловкач. На следующее утро мы увиделись с ним.
— Собаки там нет, — сообщил он, придя на репетицию. Вальтер, Пелле и я начали репетировать Фламенго и совещаться вполголоса. Пелле взялся принести необходимые инструменты. Кроме всего прочего, нам нужна была веревка.
