Она долго и путано рассказывала доктору о том кошмаре, в котором жила в последнее время. Слезы текли в три ручья — и те, что из третьего глаза, скатывались прямиком по переносице и обрывались с кончика носа.
— Да. Люди, они такие, — раздумчиво сказал профессор. — Это, поверьте, и с плохим зрением видно прекрасно. Вот у меня — близорукость. Минус восемь. Но ничего нового я от вас не услышал. Ну, не плачьте! — Он улыбнулся и через стол подал Наташе коробку бумажных салфеток.
— Но что же де-елать? — всхлипнула Наташа, вытирая слезы, которые никак не хотели остановиться.
Профессор ненадолго задумался.
— А я вам знаете что… Эффекта стопроцентного не обещаю, но попробовать стоит…
И он стал выписывать рецепт.
Через несколько дней Наташа получила в оптике маленькую розовую линзу с нулевыми диоптриями и, едва дотерпев до дома, вставила ее перед зеркалом, промыв сначала пинцетом в специальном растворе. Сморгнула. Прикосновение линзы было глазу неприятно, но вполне терпимо. Наташа выглянула в окно и стала рассматривать прохожих.
Увы, розовая линза не работала. Наташа видела в людях то же, что и раньше. Однако приятный теплый оттенок как-то примирял с окружающей суровой действительностью. «Пойду завтра на работу, если не уволили еще, — решила Наташа. — А если увольнять начнут, шантажировать буду. Что я, хуже людей? Я же теперь все про них знаю, вот они у меня где!» — и сложила изящные пальчики в маленький твердый кулак.
Она уже целых десять дней никуда не выходила просто так, для собственного удовольствия. Не до того было. А сегодня решилась. В любимую кофейню, где подавали изумительный горячий шоколад с пряностями. И неважно, как да из чего его там готовят! Натянула старенькие джинсы, мягкий оранжевый свитерок. Краситься не стала — зачем, когда кругом одни моральные уроды?
Наташа увидела его, едва ступила на порог. Он сидел перед распахнутым лаковым ноутбуком, и сильные пальцы стремительно ходили по клавиатуре, касаясь ее мягкими ласкающими движениями. Вид имел сосредоточенный. А потом неожиданно встал во весь рост и с удовольствием потянулся, так что захрустели суставы. Могучая шея, широкие плечи, никакого намека на пивной живот. Выбритые виски. На глаза углом спадает черная ассиметричная челка. Обтягивающие джинсы, остроносые сапоги-казаки. Белая водолазка обтекает рельефы… Наташа смотрела как завороженная. Почувствовав ее взгляд, он повернулся и спросил:
— Что уставилась, куколка? Познакомиться хочешь? Так я не против! — и улыбнулся, продемонстрировав крепкие белые зубы.
