Пережитое во сне сделало Марину Сергеевну недовольной. Раньше она жила спокойно, но теперь ее тело пробуждалось к новой сильной жизни и требовало большего.
Вечером муж собирался уехать на несколько дней к своей матери, а сын уходил ночевать к друзьям, и Марина Сергеевна обрадовалась, что теперь ей никто не помешает предаваться ночной страсти.
Когда все ушли, она ощутила в животе томящую свободу произвола, заварила чашку имбиря, выпила и пошла спать. Вскоре она оказалась в знакомом розово-оранжевом утреннем мире и нашла кабана на опушке леса. Когда она подошла к нему, он задвигал пятаком и стал ее нюхать. Марина Сергеевна стояла, замерев, и ожидала, как ей казалось, чего-то очень важного. Ожидание сладко зудело в пояснице и разливалось по телу предвкушением.
Кабан закончил нюхать, быстро обошел Марину Сергеевну сзади, и она почувствовала в себе его живое, физическое присутствие, которое задви́галось взад и вперед. Новый мир начал разрастаться внутри сладким удовольствием, но удовольствие было не законченным, оно должно было иметь яркий острый финал. Незаконченность утомила Марину Сергеевну до дурноты, и она проснулась недовольная.
Сын пришел утром.
— У тебя был любовник? — спросил он.
Мать от неожиданности испугалась, но потом успокоилась, потому что любовник был хорошо спрятан в заварном чайнике.
— С чего ты взял? — спросила она.
— Потому что у тебя виноватый вид и круги под глазами. Мам, я никому не скажу, — пошутил сын.
— Ладно, это будет нашим секретом, — подыграла шутке мать, — слушай, а когда придет Леня?
— Вечером, а зачем он тебе? — не понял сын.
— Надо спросить… про растения.
Вечером раздался звонок, и сын пошел открывать.
— Мам, пришел Леня, — закричал он, открывая дверь другу.
Леня зашел в комнату и положил на стол маковый пирог. Марина Сергеевна принесла чай и начала разговор с гостем.
— Слушай, Лень, говорят, ты ешь мандрагору и разбираешься во всяких таких растениях, мне интересно, а может имбирь действовать… — она повертела растопыренной ладонью у головы. — На психику.
Леня тревожно посмотрел на друга.
— Не бойся, — сказал сын, — она свой человек.
— Так что, может имбирь? — Марина Сергеевна снова повертела рукой у головы.
Леня авторитетно прищурил правый глаз.
— Не думаю, — сказал он через несколько секунд, — может, на свиней, они его любят. Хотя, знаете, — он показал пальцем на маковый пирог. Пирог имел тонкое тесто и толстый слой маковой начинки, завораживающе блестящей маслянистой чернотой. — После макового пирога мир для меня выглядит так, как будто его протерли тряпочкой: чистым и свежим, а ночью я сладко засыпаю и вижу яркие сны. Но это мак, там есть немного опия, а имбирь не наркотик, хотя… у вас нет видений или странных снов, например, со свиньей?
