— Марк, ты гонишь. Серьезно. Ты сейчас пытаешься сказать, что врачи идиоты, в полиции идиоты и вообще все вокруг дебилы, один ты — умный двадцатилетний пиздюк — догадался, что ее убили. — Женя начинала злиться и нервничать, как Луч, когда Марк, болея, спрашивал о Лере.
— А убил ее другой двадцатилетний пиздюк. — Саша сестру поддержал.
— Мне двадцать один.
— Да похер. Ты понял.
— А вам вообще по восемнадцать.
— Марк, вот именно, что нам по восемнадцать и мы понимаем, что это бред. — Женя закрыла лицо руками, потерев его с силой. Благо макияж стерла, когда домой пришла. — Ты просто ни хрена не знаешь, урвал пару фактов отовсюду, а теперь строишь свои догадки.
— Строят теории. — Саша влез машинально, чтобы поправить, только потом понял, что лучше бы молчал.
— Саш, завали, — Марк попросил тихо. Посмотрел на сестру и спросил уже не так полуслышно: — Жень, может, ты тогда объяснишь, какого хуя он себя так ведет?
Мать за дверью наверняка подслушивала.
— Как так?!
— Да как чмо опущенное! Как будто он, сука, лучший идеальный друг! Как будто он виноват!
— Блять, Марк! Какую же дичь ты несешь! — Женя согнулась пополам, утыкаясь лицом в свои колени, сидя на пятках. Подниматься ей не хотелось то ли от нервов, то ли от стыда. — Конечно, он виноват! И ведет себя так, потому что до этого вел себя как сука последняя. Но, твою мать, то, что ОН сделал, не такая дикая хуйня, как та, в которой ТЫ его обвиняешь.
Женя замолчала. Марк тоже. Саша вдруг понял, что знал даже меньше Марка. У того были какие-то основания для дебильных подозрений, Женя знала что-то другое. А Саша не знал ничего. И был очень даже рад этому.
— Ну. — Марк на Женю смотрел внимательно, поторапливал.
— Что ну? Он встречался с Лерой. Я обещала ей, потом ему, что не расскажу, но, честно, это не так хреново, по сравнению с тем, что ты думаешь. — Она поморщилась. — Они вообще, насколько я знаю, до всего, ну… этого расстались. Луч сказал, что это вообще бред какой-то был, типа ему стыдно пиздец, ну и всякое такое. И тут, короче, ангина твоя, смерть ее, Луч так пересрался, ты бы знал. — Она сделала страшные убедительные глаза. — Мне сказал, что глаз с тебя спускать не будет, типа такого друга терять — тупо, и вообще он раскаивается. Ой, в смысле не раскаивается. — Женя запнулась. — Ну, то есть раскаивается, но я не то хотела сказать. Он, короче, просто боялся, что ты тоже умереть можешь.
— От ангины?
— Ну, Лера же умерла.
Марк дернул бровью вверх, изогнул ее. Изнутри его потряхивало, даже руки начали мелко дрожать от злости. Постепенно накатывал страх.
