Несмотря на все, что скептики и циники могут сказать, что такое отношение заразно, как любая болезнь. Но этот случай убедил Адель Тиммонс, что она встретила самого замечательного человека, который когда-либо жил на свете. Её словарный запас был ограничен, она повторяла это много раз. Она смотрела на него с трепещущими глазами, она пила каждое сказанное им слово, и помнила его. Она твёрдо решила, что собирается жить такой же жизнью и любить всех. Самых худших, потому что это было бы испытанием веры. Она усердно прочитала всю литературу «Новой мысли», которую он ей дал. Она использовала любой случай, чтобы бывать в Бьенвеню и наблюдать, как Парсифаль «лечит» других людей, и время от времени получать его «лечение». В этом нет ничего необычного. Это происходило с этим добрым божьим человеком с тех пор, как он появился на Ривьере. С ним было точно так же, как с апостолом Павлом, «И некоторые из них уверовали… из знатных женщин немало» [5].
Таково было положение вещей к моменту прибытия Ланни. Еще до того, как он встретил Адель, как только он услышал ее имя, он знал, что планируют эти две пожилые дамы. Он должен стать тем счастливым мужчиной, который женится на ней, Софи предоставит ей щедрое придание, и она завещает ей акции Timmons Hardware. Много лет назад у Эмили Чэттерсворт был такой же план для одной из своих племянниц, и это было чертовски неудобно, потому что Ланни был дамским угодником с детства. А это были дамы! Он решил, что скажет, что у него сделки с картинами, и у него срочные дела в Лондоне и Нью-Йорке независимо от войны. Когда он отправился на обед к Софи, то вёл с Аделью как с ребенком, каким, по правилам этикета, она и была, ещё не проведя своего дебюта. Он обращался только к двоюродной бабушке, с увлечением рассказывая ей о друзьях, которых он встретил в своем путешествии. Курт Мейснер, который семь лет жил в Бьенвеню и хорошо знал Софи, написал Fuhrer Marsch, под который немецкая армия вошла в Париж. Курт взял Ланни, чтобы встретиться с Гитлером в отеле Крийон, а затем на церемонию посещения Гитлером могилы Наполеона в Доме инвалидов. Никто не мог не заинтересоваться такой историей. Даже шестнадцатилетняя мисс, которая только что приобрела религию.
Так обстояло дело с преследуемым и пугающимся Ланни Бэддом. Он знал, что дамы будут разочарованы, но им придется перенести это. Он был настроен не допустить их устроить другую свару, как это было в случае с Лизбет Холденхерст, которая так положила глаз на него, что заставила своего отца прийти и сделать предложение. Ланни сжал руки и решил, что не собирается даже смотреть на эту девушку. Он не останется с ней наедине, не будет гулять при луне, не сидеть в любом уютном уголке. Он не собирается танцевать с ней или даже плавать, если другие не составят ей компанию.
