Затем был объявлен дедушка Ланни, Сэмюэль Бэдд, бывший президент Оружейных заводов Бэдд в Коннектикуте. Прошло некоторое время с тех пор, как этот суровый старый пуританин надоедал своему незаконному внуку, показав ему свет в классе Библии в воскресной школе, но тот отказался следовать ему. Всякий раз, когда приходил дедушка, он должен был выдерживать какой-нибудь упрек. Теперь он хотел знать, когда Ланни собирается отказаться от образа жизни бездельника, снова жениться и жить в браке. Никчёмный человек отвечал уклончиво, но в глубине души ему было приятно узнать, что старый джентльмен думал так, как и он. Ланни, конечно же, не хотел, чтобы в мире духов прошли слухи о том, что он был секретным агентом Франклина Д. Рузвельта, который изображает сочувствующего фашиста и докладывает об их делах. Старый торговец смертью исчез. Библейский текст, почти всегда соответствующий древнееврейскому Ветхому Завету, полон воинами, их оружия и военных криков. Затем последовало долгое молчание, а затем послышался голос милой старушки со следами южного акцента. Бабушка друга Ланни Лорел Крестон. Старушка упрекала отпрыска Бэддов за то, что она называла плохим влиянием на жизнь Лорел. Очень немногие, казалось, одобряли Ланни в мире духов. А Текумсе, «контроль», был самым сердитым из всех. Однако теперь миссис Марджори Кеннан, бывшая жительница Восточного побережья штата Мэриленд, обнаружила, что ее внучка была в Нью-Йорке, а также что эта внучка была медиумом и могла общаться напрямую. Благородный и воспитанный дух был достаточно справедлив, чтобы признать, что Ланни был ответственным за это открытие, и она поблагодарила его. Ланни спросил, как живёт Лорел, и миссис Кеннан сообщила, что у нее все хорошо, и что она писала все время, но не рассказывала, о чем она писала. Бабушка изо всех сил пыталась выяснить, знает ли об этом Ланни. Но Ланни мог только догадываться и не делал этого вслух. Вместо этого он спросил, как духи могут летать из Жуана в Нью-Йорк и обратно без авиационных билетов. Ответ заключался в том, что в мире духов не было такого понятия, как пространство. Когда он попросил разъяснить это, ему сказали, что он это поймет, когда сам «перейдет». Это был любимое алиби того другого мира.
В этом сеансе не было ничего убедительного. Но Ланни записал всё, как он обещал отчиму. Парсифаль настаивал на том, что многие вещи, которые в то время не казались убедительными, могут оказаться таковыми в свете более поздних событий. Сам Парсифаль никогда не сомневался в реальности духов. Они прекрасно вписывались в его теорию о том, что фундаментально все разумы были едины, а время и пространство были иллюзиями наших чувств. Таким образом, он поощрял духов и ладил с братской любовью с вождем ирокезов, который их пас и был для них превосходным переводчиком. Но Ланни никогда не мог отказаться от представления о том, что эти сообщения могут быть продуктами подсознания его самого и других. Он утверждал: «Я знал, что Лорел была в Нью-Йорке, и я знал, что она пишет, и Лорел знает все о своей бабушке». Тем не менее, было бы интересно рассказать Лорел об этом сеансе и выяснить, появился ли дух ее бабушки в Нью-Йорке!
