Для Ланни Бэдда, социолога, с молодых лет было очевидно, что это еще один случай распада цивилизации. Он читал Руины империи Волнея и знал, что это происходит с самого начала истории. В настоящей истории огромные человеческие общества, возникающие и щеголяющие своей славой, уверенные в своём постоянстве и благосклонности своих богов, потом медленно разваливается на куски, как огромное дерево в лесу, на которое нападает гниль, грибок, паразиты и жуки короеды, пока, наконец, оно больше не может выдержать свой собственный вес. Это приговор природы или Бога? Или есть причины этого зла, которые могли быть изучены, и средства, которые могли бы излечить это зло? Ланни казалось, что проблема заключается в социальной системе. В эксплуатации и спекуляциях, которые породили большие состояния, и в получении наследства, которое создавало паразитизм и увековечивало его. Каждая империя прошлого основывалась на частной собственности на землю и других привилегиях. Люди пользовались богатством, которое они не заработали, и властью, для которой у них больше не было квалификации. Роскошь, с одной стороны, и нищета с другой, разведенные классовой борьбой, которая разорвала общество на куски и отдала его врагам.
Вот так, история повторяется. И непонятно, почему мало кто понимал или заботился об этом. Эти беженцы из множества стран, включая милую страну свободы за океаном, постоянно говорили о политике и войне, но если их послушать, то выходило, что они думали только об их собственном комфорте, сохранении системы, которая обеспечивали им легкую жизнь. Что должно было произойти с «рынком»? Под которым они подразумевали акции и облигации, из которых были получены их доходы. Если бы нацисты выиграли, и девять из десяти человек были уверены, что они тоже выиграли. Какое правительство они установят во Франции, и как скоро это произойдет, пока все не вернется к нормальной жизни? Рабочие начнут работать, а дивиденды выплачиваться. Слава богу, больше не будет профсоюзов и забастовок, больше не будет front populaire и красных газет! И сделает ли Гитлер передышку, или он сразу пойдет на Россию? Таковы были разговоры светского общества на Французской Ривьере летом 1940 года.
Существует много школ социологии, а также философии. В них такое же различие во мнениях, как на скачках, и они обсуждались в гостиных Бьенвеню. Здесь был сын Бьюти Бэдд, который считал, что человеческое общество должно быть переделано. И здесь был муж Бьюти Бэдд, который был также уверен, что ничего не может быть сделано для восстановления общества, пока люди, которые его составляют, не станут лучше, или, вернее, до тех пор, пока они не сделают сами себя лучше. У него было необычное имя, Парсифаль Дингл. Он был продавцом недвижимости в Айове и накопил скромную сумму денег. За границу он приехал жить, чтобы мыслить по-своему, что он не мог сделать это в маленьком городке, где все люди знали его и были навязчиво общительны. Бьюти вышла за него замуж, но отказалась взять его имя. Она сохранила свое собственное, которое было действительно профессиональным именем, она была так называемой «профессиональной красавицей». И это не было игрой слов. У Парсифаля, Божьего человека, было розовое лицо херувима и белоснежные волосы с тех пор, как его знал Ланни. Он был приверженцем религиозно-философского течения «Новая мысль», хотя он никак себя не называл. Он интересовался всем, что происходило внутри человеческого разума, или души, или того, как вы решили это назвать. Он обнаружил в там много странных вещей и был уверен, что это был поистине бесконечным по протяженности и содержанию, как и вселенная, где астрономы не могут найти пределов в одной крайности, а также исследователи физики и электроники в другой. Парсифаль считал, что внутри нас есть дух, который нас поддерживает, или, как он предпочитал говорить, постоянно создает нас. Он назвал его Богом, но добавил: «Не бог с бородой».
