Кевину ничего не оставалось, как защитить ее.
Он больше так и не отпустил Яэль. Они вместе обходили монастыри в поисках Нины, а когда принцесса сломала ногу, он пронес ее через горы на закорках, он сидел с ней в местной больнице, когда ей накладывали гипс, и сидел с ней в Дели, когда ей этот гипс снимали и ругали предыдущих врачей за неграмотность, он учил ее многим вещам, бедный йог, американец из Флориды, ее гуру, как и она, человек без пристанища, Кевин.
Что такое поиск себя? Это иногда поиск другого человека.
И это Кевин ей в конце концов сказал: есть сведения, что русская женщина Нина К. умерла в дальнем монастыре пять лет назад. Ее там все почитали за кротость и доброту.
А кладбищ в горах не бывает… Монахов, видимо, оставляют птицам.
Через год удалось найти этот монастырь.
Все было, как говорила бабушка, — снег, ветер, горы внизу, кричащие птицы. Яэль стояла замерзшая, вся в слезах, нищая. Однако ее охранял Кевин, которого ей подарила бабушка.
Затем прошло время, как оно всегда проходит.
У них теперь, у Кевина и Яэль, своя школа йоги и массажная студия, он научил принцессу всему, и в разное время в разных местах по земному шару они теперь вывешивают при дороге свой кусок красного ситца, на котором крупно написано рукой Яэль «Yoga».
Это Флорида. Это Гоа. Это Шри-Ланка.
А телефон так и остался с Яэль. Может быть, когда-нибудь бабушка опять позвонит…
Что осталось у нее от прежних времен — так это звонкий не по возрасту смех, который, однако, звучал все реже и реже.
Обстоятельства жизни были таковы, что смеяться было нечему. На руках больная сестра. Обе в одной маленькой квартире. Сестра больна по-настоящему, так что не выходит.
Она старшая, с детства была обожаема родителями, выросла уверенная в себе.
Младшая, это та, которая любила раньше смеяться, она родилась вообще случайно, думали хотя бы что мальчик, нет, опять девка. И разница была между ними всего полтора года. Не успели поднять на ноги старшую, полюбоваться на ее успехи и первые шаги, как мать опять с тяжелым животом, и там висит ненужный ребенок.
Она, младшая (ее зовут как-то обычно, а в семье звали Мыра, Мырка), от своей сестры терпела начиная с детства.
Вот мать идет в магазин, девочек в шубах оставляет за порогом, на улице, чтобы в магазине не запарились (и ничего бы не клянчили купить), стойте, никуда ни шагу и ни с кем не разговаривать, конфет не брать.
Младшая, Мырка, под присмотром Шуши.
И старшая, семилетка Шуша, начинает: сейчас уйду к маме, тебя брошу, ты нам не нужна, ты маме не нужна, только я. Моя мама, не твоя. Уходи.
