— Слушшай! Пиджачок! — зашипела Оксана. — Мало мне всего этого, да? У меня сессия через две недели! Я ничего не успеваю! А Ольга меня не отпускает! У нее как бы планы в феврале! Тогда уйдешь от нас, говорит, если на сессию уйдешь. У меня, кричала, не благотворительный фонд! Я сама на себя зарабатываю и на мужа с дочерью! Орала. Скажи теперь, мама! Мне сейчас до твоих нарядов из секонд-хенда? А?
Тут вошла Клавочка, увидела шелк в руках мамы Нины и строго сказала:
— Да ей не понравится, гляди. У меня руки стали как крюки. Глаз уже не тот. Криво пошила. Да я как бы закройщица, отшиваю-то средне. Оксаночка, прости меня бога ради.
С сухими глазами, прямая как деревяшка, она проследовала в спальню и там зашелестела молитвенником.
Московское «как бы», пойманное у Оксаны, с недавних пор стало для Клавочки выражением сильных чувств.
Нина Сергеевна положила комочек шелка на диван, а затем, тряхнувши головой, пошла на кухню. Спустя минуту там гремели противни, звякала посуда, потом в ход со стуком пошел ножик. Запахло свежим огурчиком. Предстоял традиционный салат оливье.
Оксана махнула рукой и залезла в ванну. До Нового года оставалось где-то полтора часа. Надо было помыть голову и чтобы голова высохла. Фена в доме давно не было, сгорел.
Когда она села к своему старому компьютеру с мокрыми волосами, мать склонилась над ней:
— Клавочка очень переживает, что ты не хочешь даже померить. Не выходит из комнаты. Ну порадуй старуху, ей восемьдесят годков.
— Мамм! — возопила Оксана.
Но смирилась. Дверь в спальню была закрыта, оттуда доносился явственный шепот.
Оксана пошла в ванную, где имелось зеркало над раковиной, и влезла в тесный наряд. Это оказалось платье из золотистого линялого шелка, очень открытое, на двух бретельках. Пришлось снять лифчик и напялить этот бальный прикид даже без майки. К нему зато прилагалась нижняя юбка и вдобавок невесомый, как пух, широкий шарф с оранжевым кружевом на концах. Ага, мать применила свою любимую технику «ришелье». И зачем только такие труды? Ради чего мать сидела вырезала тонкими ножничками этот узор? Кто его увидит?
Вся ее беспросветная, неинтересная будущая жизнь вдруг предстала перед ней. Компьютер, факс, принтер, комнатка, заваленная бумагами, бухгалтер Дина, белокурая немолодая красотка из Кривого Рога, чья дочь-студентка не желает с ней разговаривать даже по телефону. И хозяйка Ольга, истощенная баба с черными кругами вокруг глаз, работяга, с утра до вечера мотающаяся по заказчикам. Ее старый «мерседес» вечно в ремонте.
