- А что, она интересная? - говорит.
- Да, у неё очень забавное лицо.
- Как это - забавное? Есть красивые, есть некрасивые, но забавные лица – этого я не понимаю...
- Нет, такие - не то чтобы красивые или некрасивые, - а которые врезываются в глаза и хочется узнать, что за человек такой с этим лицом.
От «Валькирии» Глаголева в восхищении; я ей дал прочесть «Кольцо Нибелунгов» по Свириденко.
22 марта
Сегодня в четыре часа я аккомпанировал «Снежного богатыря» на сцене, так как будет вместе с «Цыганами» повторение спектакля, а две минуты шестого направился в столовую. Бессонова меня представила Лесненко. Мы проболтали довольно недолго. Она очень сожалела, что не могу быть в воскресенье. Потолковали о том, о сём. Бессонова сказала мне: «Нам, кажется, по пути»: Лесненко уехала, а мы пошли вместе.
30 марта
В среду слушал «Цыган» Галковского, которых повторили ещё раз. Это первый раз, как я слушал как следует, и конечно в конце концов они более или менее - ничего, но только всё-таки дрянь опера. М.М. Чернов по окончании сказал мне:
- Безнравственная музыка, и я не променял бы одну пьеску из вашей тетрадки даже за обе оперы!
Я сделал ему глубокий реверанс. В тот вечер случилось как-то так, что не было почти знакомых, а антракты длинные, - меня разбирала адская скука. Решил скуки ради выискать Эше-младшую. Вообще мне сильно хотелось восстановить прежние отношения, её же небрежность ко мне страшно меня злила. Здесь я не надеялся этого достигнуть, так как она по обыкновению будет, вероятно, носиться, да ещё окружённая своими двумя подругами, и решил опять-таки, скуки ради, следить за ней издали. Однако весь антракт Эше как в воду канула и я, уже сердитый, отправился на своё место, как вдруг в совершенно пустом проходе наталкиваюсь на Эше-младшую, совершенно одну и со скучающим видом смотрящую по сторонам. Этого случая я никак не ожидал! Я подошёл и заговорил о пустяках, об опере и прочем. Видя, что я отнюдь не намереваюсь говорить ей неприятностей и колкостей, она не сделала попыток сбежать, хотя разговор был короткий, так как вскоре явилась её подруга. После конца спектакля она уже совсем охотно со мной болтала и таким образом примирение было совершено. Я очень рад.
Научные классы кончились в пятницу. Я на последнем уроке истории не был, а историк меня со знаменитого инцидента с пятью книгами так и не вызывал. Сижу в Большом зале на репетиции Шереметева, вдруг - Добрженец:
- Вас зовёт Алексей Степанович в класс.
