— Списать со счета? — поинтересовался монах.
— Нет, оплачу наличкой.
Шура ловко залез в сумку Командора и на ощупь насчитал 36 монет. Две небольшие стопки блестяшек стояли перед монахом, тот пересчитал их и убрал в выдвижной ящик стола, далее монах провел ритуал над жетонами, он водил руками и что-то нашептывал. Жетоны вспыхнули желтым цветом. Шура проворно схватил жетоны и направился в сторону портала, Олег не торопясь двинулся следом.
До портала оставалось метров двадцать. Шура резко остановился и повернулся лицом к Командору.
— Возьмите жетон, Командор! — настоятельно потребовал Шура, лицо было крайне озабоченно он смотрел куда-то за спину Командора, — бежим в портал!
Шура развернулся и со всех ног помчался к арке портала. Командор обернулся. Рядом с монахом — торгашом стоял здоровенный орк, закованный в броню, на плече у него лежал огромных размеров меч. Монах указывал ему пальцем аккурат в сторону Командора. Дальше О. Бендер медлить не стал и последовал примеру компаньона. Орк кинулся вдогонку. В голове бил пульсом один вопрос: "успеет ли он добежать до портала раньше закованного в броню орка". Несмотря на огромную разницу в характеристиках компаньоны успели раньше, орку не хватило буквально пол метра. Портал оранжевой вспышкой скрыл профиль Командора.
Глава десятая. В которой каждый получает по заслугам
Командор появился после оранжевой яркой вспышки, Шура валялся не далеко на газоне пытаясь отдышаться, Командор рухнул рядом.
— Да уж Командор, с вами не соскучишься, — отдышавшись произнес Шура.
Командор приходя в себя оглядывался по сторонам.
— Уважаемый Шура, что это за благолепие вокруг?
— Это городской сад построенный на средства Лилии.
Надо сказать, что сад был великолепен, вымощенные дорожки и тропинки, аккуратно постриженные кусты и деревья, прекрасный газон. Недалеко виднелся красивый пруд с прозрачной водой, на его глади в большом количестве произрастали голубые лилии. Вдоль вымощенных дорожек стояли резные лавочки и даже резная арка телепорта была здесь к месту, одним словом гармония в самом ярком ее проявлении.
— И так, Командор, мне очень бы хотелось знать какого черта мы здесь забыли?
— Однажды, очень давно, друг мой Шура. Случилась со мной беда, — Командор посмотрел на компаньона погрустневшим взглядом, — я имел неосторожность влюбиться. Все как полагается, конфеты, букеты, люблю, куплю и полетим.
— Вам бы, уважаемый, книги писать, с такими-то приступами красноречия, — съязвил компаньон.
