Я отпрянула назад и бросилась к двери, забывая про тапочки и едва успевая стянуть со спинки стула халат. Бегом преодолела коридор, путаясь в рукавах, едва не упала, перескакивая ступеньки лестницы.
Улица встретила меня осенним холодом и сыростью, камень крыльца обжег ноги, но я едва заметила это.
– Оллин! – крикнула, потому что Шелтер уже снова смотрел в другую сторону.
Он встрепенулся и стремительно повернулся ко входу. Отбросил в сторону недокуренную сигарету, обогнул повозку и торопливо зашагал обратно к крыльцу. На лице его было написано облегчение.
Я не выдержала и сбежала по ступенькам вниз, теперь уже чувствуя ледяную поверхность камня всей стопой, но отмахиваясь от этих ощущений. Бывало и хуже. К тому же секунду спустя Шелтер подхватил меня, обнимая и приподнимая над землей. Я крепко обхватила его руками за шею, торопливо целуя в пахнущие табаком губы.
– Прости меня, – пробормотала чуть отстраняясь. – Прости…
– Я думал, ты так и не выйдешь… – услышала в ответ шепот, смешанный с тяжелым дыханием.
– Я просто так не хотела, чтобы ты уезжал…
– Только зачем же ты… босиком…
– Пожалуйста, береги себя, потому что если ты умрешь, я тоже умру…
– Простудишься ведь… холодно…
Я покрывала поцелуями его лицо, ловя ответные торопливые поцелуи, наши голоса переплетались, дыхания перемешивались, кажется, я всхлипывала, а он держал меня на весу, чтобы мои ноги не касались холодной плитки, и, наверное, ему было тяжело и неудобно, но Шелтер не жаловался.
Когда мы оба наконец все сказали, я просто безвольно повисла на нем, крепко обнимая за шею, прижавшись щекой к щеке, чувствуя, как он сжимает меня в ответных объятиях. Хотелось остановить это мгновение, остаться в нем навсегда, но я чувствовала, как стремительно утекает время, и от этого сердце кололо все больней.
Внезапно от рук Шелтера по всему телу разлилось тепло. Охватило меня, словно завернуло в кокон одеяла. И когда он наконец снова поставил меня на землю, ноги не ощутили холода.
– Не стой здесь долго, заклятие продержится всего пару минут, – уже чуть спокойнее сообщил мне Шелтер, отстраняясь.
Только для того, чтобы поцеловать. На этот раз медленно, вдумчиво, держа в ладонях мое лицо.
– Я вернусь, Мира, – прошептал Шелтер мне в губы. – В этот раз обещаю, что вернусь. Только не знаю, когда. Но я вернусь, и мы снова обо всем поговорим, только уже спокойно. Будь умницей, ладно?
Я смотрела в темные глаза, гладила уже такие знакомые руки и только молча кивала, потому что говорить не могла: горло перехватило и сдавило, как будто кто-то вцепился в него стальными пальцами. А если бы смогла, сказала бы главное, на что ни разу так и не нашла времени за все эти дни: что люблю его. Я чувствовала это так ярко, так уверенно, но почему-то ни разу не озвучила. И он тоже ничего такого не говорил, может быть, потому я и засомневалась в его чувствах. Но сейчас сомнения ушли, растаяли, как таяла темнота в утренних сумерках.
