– Что вы сделали с теми людьми? – напряженно поинтересовался отец. – Гвардейцами и жрецами.
– Ничего такого, – заверил Ферер.
– Просто прокинули их через пространство, – уточнила Варрет. – Обычный портал, только ради экономии сил открытый на небольшое расстояние.
– Никто не пострадает, – добавил Некрос.
– Ушиб или растяжение – самое страшное, что им грозит, – снова сказал Ферер. – Может быть, еще шок у тех, кто раньше порталом не пользовался.
– Боюсь только, что они вернутся, – вздохнул отец. – Король этого так не оставит.
– Если они вернутся, то получат то же самое, – заверил Некрос. – Я сейчас почти бессилен, но Варрет и Ферер смогут нас защитить.
– Ты собираешься остаться? – напряженно уточнила я.
– А что, я тебе уже надоел? – Некрос покосился на меня, как мне показалось, немного обиженно. – Думал, ты будешь рада меня видеть.
– Я рада! – заверила я, мысленно снова проклиная отца за выступление насчет Винса. – Просто разве это не опасно? Разве это не расчищает дорогу твоим братьям? Или…
Я осеклась. Ведь действительно так обрадовалась увидеть Некроса живым и невредимым, что совсем забыла о происшествии в хранилище.
– Или, – мрачно кивнул Некрос. – Вероятно, один из моих братьев уже проник в ваш мир. Скорее всего, Раж. Но может быть и Гатред.
– Или они оба, – добавил Ферер.
– Нет, оба не могли, – возразила Варрет. – Кто-то из них точно оставался в том мире как минимум до недавнего времени.
– Вот именно: до недавнего времени, – хмыкнул Ферер.
– О чем вы говорите? Я ничего не понимаю, – нахмурился Корд и обратился к Некросу: – Как кто-то мог сюда проникнуть, пока ты был там?
– Но ведь действительно кто-то проник, – заметил папа и напомнил: – Ты сам предположил это недавно, когда кто-то едва не увел кристалины буквально из-под нашего носа.
– Тогда я предположил, что Некрос мертв, – спокойно возразил Корд. – Но теперь он со всей очевидностью жив, а значит, этого не могло произойти.
– Боюсь, я не учел один момент, – вздохнул Некрос.
– Милорд, – предостерегающе начала Соланж, переводя взгляд с Корда на мою маму, с нее на отца, а потом – на Винса. – Может быть, не стоит говорить об этом здесь? При всех?
Я удивленно покосилась на нее. Она что, пропустила все слова отца? Здесь были только свои, самые близкие, каждому из которых другой мог доверить жизнь. Впрочем, Соланж могла так и не считать, но мне показалось, что в ее предостережении было нечто большее, чем природная подозрительность.
