Он обернулся налево. Через стул от него сидела давешняя роскошная блондинка и рассеянно смотрела куда-то вдаль.
– Эй, как тебя там? А, Нина!
– Чего тебе? – процедила девица. Судя по выражению физиономии и движению губ, она с трудом удержалась от слова «козел».
– Будешь коктейль?
– Мог бы и сразу предложить, юноша. Буду, конечно.
– Маэстро, даме коктейль! – распорядился блогер. И продолжил, с трудом перебираясь на соседний стул: – Не обижайся на меня, Нинок. Проблемы, понимаешь ли, нервы. Как насчет того, чтобы… – он изобразил в воздухе загогулину, – чтобы это дело переспать?
– Сто баксов, – мгновенно отреагировала блондинка.
– А не многовато? Уже скоро утро.
– У меня рабочий день ненормированный. Могу и продлить.
– Ладно, – икнув, согласился Лифшин. – А хата у тебя имеется?
– Имеется. Вместе с хатой сто пятьдесят.
– Ого! Ну и тарифы.
– А ты свободную хату ночью попробуй найди, – резонно заметила девица. – Да еще со всем обслуживанием.
– Хм… То есть – кофе в постель?
– Будет тебе и кофе, и какао, – блондинка блеснула эрудицией. – И даже шампанское, как у аристократа.
– Тогда согласен, – сказал Семен, допивая виски. – Гулять так гулять, Зина.
– Я, вообще-то, Нина.
Блогер осовело посмотрел на девицу, силуэт которой слегка двоился, как будто отражался в воде, и многозначительно изрек почти по слогам:
– Нина, так Нина. Это – даже – к лучшему.
* * *
Данилин сидел на маленькой кухне Лизы и пил кофе, когда в комнате запиликал смартфон. Вернее, заиграл: Шопен, «Вальс дождя». Павел очень любил эту мелодию. Но вскочил и побежал в комнату, разумеется, не для того чтобы ее послушать. Они с Лизой проснулись недавно, и практически с этого момента Данилин нервничал, пытаясь продумать план действий. Получалось, правда, плохо.
И вдруг звонок. Тревожный звонок, хотя и выражался он в лирической мелодии. Просто предчувствия у Павла были дурные. Со вчерашнего позднего вечера он постоянно ожидал если и не подвоха, то неприятных новостей. И дождался.
Он схватил трубку с прикроватной тумбочки и, не глядя на экран, выпалил:
– Слушаю вас очень внимательно.
– Павел, это ты? – взволнованный голос бывшей тещи буквально ввинтился в ухо Данилина.
– Конечно, я. Чем обязан вашему звонку, Антонина Петровна?
Он заговорил подчеркнуто сухо, так как отлично помнил вчерашний разговор и злорадствующие нотки в тоне матери Зины. Поэтому намеревался как можно быстрей закончить разговор нынешний. Однако у Антонины Петровны имелись прямо противоположные намерения.
