Зина двигалась заторможено, как сомнамбула, не оказывая заметного сопротивления. На глазах остолбеневшего Лифшина девушку то ли подсадили, то ли впихнули в машину, и та сразу уехала вместе с таинственными незнакомцами в светлых костюмах.
– Капец котенку, – еле слышно пробормотал Семен побелевшими губами.
Закончил мысль уже про себя: «Надо рвать когти из Старопетровска. И срочно рвать – пока Зинка не проболталась обо мне. В Питере необходимо заныкаться хотя бы на пару дней – до прояснения ситуации. Не надо было мне светиться перед Зиной, что я популярный блогер. Ох, не надо было! Теперь меня легко вычислить».
* * *
– Ты все мне расскажешь, стерва! И чем подробней, тем будет лучше для тебя. Ну?!
Зину допрашивали в кабинете Дитца – сам Маркус. Привезли, кинули в низкое кресло и начальник СБ приступил к допросу. Потому что терять время нельзя – приближались очень важные события. И утечка секретной информации накануне их грозила не только срывом важной операции, но и глобальным международным скандалом.
Выглядела Зина неважно. При задержании она попыталась вырваться, несмотря на приставленный к боку пистолет. И тогда один из эсбэшников сдуру применил электрошокер. Ладно хоть разряд оказался слабым, и девушка не потеряла сознания. Но получила кратковременный паралич конечностей и, естественно, малость поплыла.
После чашки очень крепкого кофе в кабинете Дитца Зина почти что вернулась в нормальное состояние. И это ей, скорее, повредило. Решив – после кофе – что имеет в лице Маркуса дело с цивилизованным европейцем, девушка потребовала адвоката, сославшись зачем-то на Гаагскую конвенцию. И тут же схлопотала от начальника эсбэ хлесткую пощечину.
– Ну?! – округлив красноватые глаза с бесцветными ресницами альбиноса, повторно рявкнул Дитц. – Ты собираешься отвечать на мои вопросы, сука?
– Не ори на меня, козел! – собрав в кулак все мужество, выкрикнула Зина. – Я знаю свои права! Здесь тебе не гестапо, сволочь белобрысая.
Маркус на мгновение опешил. Затем ловко хлестнул девушку двумя пальцами над верхней губой. Зина вскрикнула, голова ее откинулась назад, из рассеченной губы тонкой стрункой зазмеилась кровь. Девушка непроизвольно схватилась ладонью за рот и с испугом посмотрела на эсбэшника. На глазах выступили слезы.
Дитц взял Зину за ухо и, наклонившись к ее лицу, процедил:
– Дошло, шлюха? Ты – поганая шпионка, и никаких прав у тебя нет. Ты что-то упоминала о гестапо? Будешь ерепениться, я тебе все устрою – и гестапо, и НКВД. А потом тебя заживо сожгут, как в Аушвице.
