Ввечеру парни опять на гулянку собираются. Оно, вишь, после Пасхи как раз было, за зиму-то насиделись по избам да по баням, на воле погулять охота стала. Грех, конечно, в пост гулянки устраивать, но ведь противу натуры не попрешь. Молодость, она и на то молодость, чтобы работать справно и веселиться справно. А я хворым сказался — мне ж в Кривой лог идти надо, все про цвет папора узнать. Слыхал и рассказы такие, но, говорят, не было еще человека, который бы им до конца завладел. Всё нечистый дух его выманивает. А тут, я смекаю, они и предложили. Вот и отправился.
Иду я дорогой, спешить, вроде, незачем. И опять меня любопытство разобрало. На краю, вишь, кузня стояла. Трофимка там робил. Перед летом-то работы много, но тут что-то совсем завечеровал мужик. А на кузнеца многое тоже наговаривают. Он, вишь, с огнем и с железом робит, дак черти, говорят, ему и помогают. Решил я крадом подглядеть, чем он таким в самое страшное время занимается. Подкрался к кузне, а заглянуть не с руки. Вот и залез на крышу, стал в щели заглядывать. Трофимка молоточком по наковальне постукивает, жар там у него пышет. Пригляделся: а он гвозди кует — для общества старается. Хотел я уже слазить с крыши, да тут на дороге тройка показалась незнакомая. Правит ею мужик ладный, а кони на отличку ото всех. Груди широкие, бабки, как точеные, — хорошо тянуть должны. Тройка, вишь, у кузни остановилась, Трофимка услыхал:
— Кого черти принесли в такую темень?!
А мужик слез у кузни, весь в кожу затянутый, вот она у его и поскрипывает, как сапоги.
— Ты, что ль, кузнец будешь?
— Ну, я. А ты что ж в такое время коней маешь?
— Не твоя это забота, Трофимка.
— Ишь ты какой выискался! Я тебя и не видывал, а ты «Трофимка». Мне все уважение оказывают, по отчеству величают, а ты выискался тут. Тьфу, пропасть!
— Ладно, хорош лаяться. Не собаки, чай. Возьмешься для меня работу сделать?
— Недосуг мне. Другой работы навалом. Тебе, знать, ковать надобно коней-то. А у меня и без тебя голова болит, как бы со всем ко времени управиться.
— Да я тебе богато заплачу.
— На что мне твои деньги? Подавился бы ты ими.
— Не лайся, Трофимка. А то хуже будет, ежели просьбу мою не исполнишь.
— Ой, ой, напугал как! Самого соплёй перебить можно, а туда же — пугает. Ну что ты со мной сделаешь?!
— А вот гляди!
Тут возница прямо на глазах расти начал — уж выше крыши вытянулся. Взял он елочку за маковку, дернул легонько и так ее зашвырнул, что и не видать было, куда упала. Трофимка со страху закрестился — понял, кто к нему в заказчики пожаловал.
