— Вы дегтем смажьте — тогда пойдет.
Так и сделали. И ведь помогло! Корова сразу пошла, как дегтем ворота вымазали. Я-то — к Грише: как, мол, такое чудо случилось? А Гриша и отвечает:
— Слыхал, что коровы пуще всего медведя боятся?
— Слыхал, как не слыхать.
— А что будет, ежели скотина запах медвежий учует?
— Дак побежит, кажись.
— Вот у вас так же и получилось. Хозяева-то, видать, салом медвежьим тайно ворота смазали. Корова чует медведя и не идет. Так что уж никаких чудес. А деготь запах перебил, он же вонючий, деготь-от.
А про медведя Гриша истинную правду сказал. Медведь, он ведь животина сметливая, все норовит человека обойти. Это неспроста такое. Гриша тот же говаривал, что медведь и есть первый человек. Только Господь шкуру ему не позволяет снимать за какую-то провинность большую. Медведю и досадно, что Господь человеку покровительствует, а ему нет. Вот и старается каверзы всякие строить.
А от медведя чтобы уберечься, есть у пастуха такие слова:
Стану я, благославясь,
И пойду, перекрестясь,
Из дверей в двери,
Из ворот воротами
В подвосточную сторону,
Покрываюсь я тучами и облаками,
Частыми звездами пообтычусь,
Реками подпояшусь.
Помолюсь Иисусу Христу:
— Поставь, Господи, около меня,
Около поскотины моея,
И около скота моего,
Около комолая, рогатая,
Около быков легченных,
Около быков порозов,
Около малых телков с подтелками
Меден, железен, булатен тын,
Стену каменную крепкую
Со всех четырех сторон,
От земли и до неба
От востока и до запада,
От лета и до севера.
От черного зверя широколапого,
От перехожего пакостника волка рыскучего!
Аминь! Аминь! Аминь!
Только тоже все не по-простому с медведями случается. Мне вот одинов довелось завалить двух медведей. Шкуру снимать стал, а там у него, под шкурой, — Господи, Господи! — кисет с огнивом, а у медведицы — бусики. Вот, мать честная, думаю, бывает же такое! Гриша мне уж потом рассказал, что тут случилось.
Был в наших краях колдун созлый. Дочку у него высватали. Ему-то это — как нож вострый в печенки: дочь бисям еще не научил, не успел, И не по нутру ему свадьба, да отказывать нельзя было. Договор у него еще, вишь, прадедами заключен, чтобы не отказывать этой семье. Родные у жениха тоже знатливые, но они уже не портили, а правили человека. Вот распря и пошла: один портит, другой лечит. И стали они одолевать колдуна, а чтобы совсем наверняка, решили его без потомства оставить. Колдун этот бисей мог только дочери передать, никого больше не было, а они ее решили из семьи увести, чтобы биси никому не достались. Вот и просватали. Осерчал колдун, да виду не подал, злое дело задумал. Он ведь на хорошее и не способен вовсе. Согласился для виду, приданое посулил богатое. Дочь-то чуяла беду, да уберечься не смогла.
