А кота спросить забыли? | страница 17
Ну и глупый я. Сначала надо набить себе живот, а уж потом сбегать. Я посмотрел на мусор, сваленный возле забора, но меню было скудным. Гнилые помидоры, яблочные очистки. Спасибо, конечно, но я привык к еде повкуснее. Даже в приюте и то давали кошачий корм из баночки.
Я ведь мышей ловить умею! Правда, в жизни никогда не пробовал, но что тут, между нами говоря, сложного? Затаиться, подстеречь, поймать — вот и целый магазин самообслуживания.
Я сел под кустик и принялся ждать, не шевелясь. Пока передние лапки не затекли. За это время слизень рядом со мной объел уже целый салатный лист. Но где мои мыши?
Стойте: да вот же они! Под листом ревеня что-то зашевелилось. Ну, погоди, сейчас я тебя поймаю! Прыжок, удар лапой, пасть пошире — мне не до игр. А-а-а-а-а! О ужас! Фр-р-р! Сейчас в обморок упаду! Жаба!
Я проглотил целую жабу! Попытался выплюнуть, но, похоже, слишком жадно заглотил. Прямо чувствовал, как она проскальзывала вниз по моей глотке. Нет! А вдруг она ещё шевелится внутри меня? Фр-р-р!
Я запрыгал на месте. Скорее прочь! Прочь отсюда!
Я побежал, почти не разбирая дороги, но тут внезапно рядом со мной остановился автобус. Здоровенная такая штука. Выхлопными газами воняла почище той машины, на которой семья Фритцевски ездила. Но внутри, по крайней мере, было сухо. Меня немного пугало лицо водителя — уж очень напомнило морду боксёра. И вовсе не спортсмена, а одну из этих жутких псовых пород. Интересно, котам нужен билет? Но думать было некогда. Двери с шипением открылись, и мне, к счастью, удалось незаметно прокрасться в салон. Тут, в автобусе, хотя бы тепло. Вдруг меня кто и к себе возьмёт? Может, мне в автобусе ребёнок попадётся? Тогда я заберусь к нему на колени. Надо попытать счастья с детьми. Наверняка многие из них мечтают завести кота. Это только Анна хочет собаку.
Ох, а вот этого я не предвидел. Оказалось, что автобус — тоже машина, только своеобразная. Едва он тронулся с места, как началась болтанка. Туда-сюда, вперёд-назад. А сколько же тут разных запахов! Мне сразу стало плохо. И затошнило. Так трясло, выворачивало, что даже лапки стали мягкими, как размороженные рыбные палочки. И — этого следовало ожидать — на одном из крутых поворотов я больше не смог сдерживаться. Желудок вывернулся наизнанку: вылетела непереваренная жаба и плюхнулась прямо под сиденье какого-то пожилого господина. К счастью, он ничего не заметил.
Мне стало паршиво, я забыл про дом и семью. Не нужны никакие дети, да и весь мир пусть катится подальше. Подумаешь. Плевать мне на дождь, и на холод тоже. Единственным моим желанием было поскорее выйти на воздух.
