Ю р а. Мама!
А н н а В я ч е с л а в о в н а. И вот из-за мальчишеского, детского увлечения… Ему едва семнадцать исполнилось, он встретит еще сто девушек и лучше, и милее… вот таких, как Верочка хотя бы…
И р и ш а. Спасибо, Анна Вячеславовна, но мне еще очень много надо работать над собой.
А н н а В я ч е с л а в о в н а. Вы себя недооцениваете, Верочка!
Ю р а (в бешенстве). Как Верочка?!.. Как эта… (Не находит достаточно уничижительных слов.) Эта… эта…
А н н а В я ч е с л а в о в н а. Не теряй над собою контроля, Юрий! Верочка наша гостья.
И р и ш а (злорадно). Ничего… не убудет ее, Верочки…
Ю р а (матери). Семнадцать лет! — да я такой уже взрослый, что даже самому страшно! Я иногда такое уже думаю или догадываюсь, что даже тебе — даже тебе, мама! — не могу рассказать!.. А главное — я ее и вправду люблю! Ты даже не представляешь себе как! Ты, наверное, просто забыла, что это значит!.. Способности?! — плевал я на них, если без нее! И ты это знай! И Андрей Андреевич пусть это знает!.. (Саркастически.) И вы, Верочка, при всех ваших прямо-таки энциклопедических достоинствах… да, я очень хочу, чтобы и вы наконец это услышали, Вера! — неловко как-то в наше просвещенное время так и бухнуть: я люблю! — не по правилам, а вот теперь я бухнул и — с плеч долой!
И р и ш а (негромко). Какой вы, Юрий, прямой… просто ужас до чего прямой!..
А н д р е й А н д р е е в и ч (ни к кому не обращаясь). Мы, мужчины, прямой народ… в этом наша сила… только не надо бы нам злоупотреблять ею…
Ю р а. А потом — мне здесь нравится, в нашем городе, я привык — к дому, к нашей улице, к реке, ко всему, без чего я уже не я буду. Я хочу остаться какой есть, и чтобы вокруг тоже все было, как есть! Ну хорошо, предположим — университет, учеба, но — потом?! Неужели для человека, для ученого даже, — непременно чтоб столица, чтоб Москва, чтоб обязательно столпотворение? — ведь если отсюда и вообще отовсюду все поуезжают, кто же останется?! Почему обязательно — уезжать, почему? Кому это надо?! Тут так тихо, так просторно, так славно, а я должен куда-то трястись на верхней полке… а потом, вот как Андрей Андреевич, — вернуться через тыщу лет, и говорить печальные слова, и выпить с горя полбутылки коньяку?!
Пауза.
А н н а В я ч е с л а в о в н а (наконец). Почему вы молчите, Андрей Андреевич? Почему вы ему не расскажете о себе? Не втолкуете, что тут нет выбора и что настоящий человек, настоящий мужчина…
А н д р е й А н д р е е в и ч
