– Вытаскивай "Фортуну" на берег. Придётся её ещё раз просмолить. Нельзя позволять этим мелким падлам дырявить мой корабль.
– Есть, кэп, – сказал Принцесса и пошёл начинать приготовления.
– Ты нашёл мне замену пауку? – крикнул ему вслед Дрейк.
– Как сказать, кэп. Ты по-прежнему против кошки?
– Ага.
– Тогда я ещё ищу.
Дрейк посмотрел на арбитра Бек – казалось, после его угроз она слегка поостыла, но напуганной совершенно не выглядела.
– Арбитр, вряд ли вы хотите подниматься на борт прямо сейчас. Думаю, мы тут немного побудем.
В южном порту стоял только один корабль – шлюп под названием "Северный Ветер". Килин раньше никогда не видел этого маленького судна, и, что важнее, понятия не имел, кто его капитан. Наверняка Килин знал только то, что это не "Чёрная Смерть", и следовательно, капитан тут не Таннер Блэк.
Как только сапоги Килина коснулись палубы пристани, рядом с ним оказался начальник порта – поистине мнимый титул, поскольку под его началом не было порта. Правильнее его было назвать ответственным за пристани. Он кланялся и "от чистого сердца" предлагал возможности по улучшению денежного положения. Он очевидно не помнил Килина, зато Килин его отлично помнил, и воспоминания были не из приятных. Даже десять лет назад начальник порта казался древним – вокруг лица свисали жидкие седеющие волосы, рот был полон гнилых коричневых зубов, а запах изо рта мог убить акулу с полусотни шагов. К стыду Килина, он тогда был молод и наивен, и старик обчистил его почти на месячную плату. Нынче он уже был не таков.
– Удачи вам и хорошей погоды, капитан. – У него была раздражающая привычка присвистывать через зубы во время разговора, и от этого он нравился Килину ещё меньше. – Какой у вас миленький кораблик. Очень милый. Но тут нынче столько головорезов, настоящие сволочи, как говорят. Того и гляди, решат поразвлечься с вашим милым корабликом. Конечно, я мог бы присмотреть за ним ради вас, чтобы ни один головорез не тронул его, как и ваших людей. Сохраню в целости. За небольшую плату… – В конце предложения голос мужчины поднялся раздражающе высоко, а глаза жадно блестели.
В приступе чего-то, что можно было бы описать как жалость, Килин не проткнул старого дурака, а просто столкнул его с пристани в мутные воды южного порта. Тот немного побарахтался, а потом погрёб к берегу, стараясь одновременно держать голову над водой и выкрикивать Килину оскорбления, которые крутились вокруг профессии его матери и того, что занималась она ей, как пить дать, лёжа на спине.
