14 декабря 2001 год в 7.40 утра показалась в кормушке физиономия молоденького sous-lieutenant, под-лейтенантика. «Гулять будем?» «Да, конечно». «В восемь часов». Кормушка закрылась.
Отлил. Посморкался. Одел тапочки. Пополнил запас леденцов в мешочке в кармане бушлата. Поставил у двери две картонки для отжимания на снегу. Надел бушлат. Перевернул красный таз. Сел на таз. Взял на колени мини-телевизор, подаренный мне в тюрьму полковником Алкснисом. Перевернул скользящую кнопку. В восемь с копейками увидел на экране гнусную, теперь уже откровенно гнусную рожу Андрея Исаева, депутат Гос Думы, заместителя председателя Комитета по труду и законодательству. Толстая рожа начинающего борова и тонкие очки. Некая алкогольная припухлость лица. Пьет от стыда за себя? Бывший вождь российского анархизма, потом анархо-синдикализма, бывший редактор профсоюзной газеты «Солидарность» говорил из студии РТР в гостинице «Россия» о том, что дескать общественная голодовка протеста автодиспетчеров не помешает принятию КЗОТа. Профсоюзные тенденции. Нет, не понимают бедняги, потому и голодают. Новый КЗОТ — великолепная вещь. Сейчас он объяснит. И начал спокойным, взвешенным голосом объяснять. Перед принятие КЗОТа в первом чтении коллега и бывший босс Исаева (Андрей Исаев служил секретарем в ФНПР) председатель федерации независимых (!) профсоюзов России господин Шмаков приветствовал реструктуризацию Министерства Путей Сообщения, в результате которой потеряют работу 500 тысяч железнодорожников. Шмаков нагло лгал, что всех из переквалифицируют т. е. назначат делать что-нибудь другое, и трудоустроят. Якобы. Где трудоустроят он не сказал. Приветствовал увольнение полумиллиона рабочих! Да самый прожженный мафиозный профсоюзный босс на Западе восстал бы против правительства с такими планами. Да если б не восстал, его бы киллеры замочили. А тут председатель! Независимых! Приветствует! Пол-миллиона увольнений! Охуеть можно! Теперь лжет Исаев. Подшерсток бывшего анархиста короткий, блестит как у жирной кормленой собаки, рожа увеличилась вдвое против последнего появления и стала типичной водочно-суровой мордой чиновника. Анархист, ты ли это?!
В феврале 1992 года (то есть без малого десять лет миновали) принимал меня в газете «Солидарность» на втором этаже дома в Бобровом переулке (это в районе Главпочтамта на Мясницкой, за домом акционерного общества «Россия») длинноволосый, ломающийся под Махно юноша в высоких сапогах! Андрюша Исаев. Редакция помещалась в двух комнатах. В одной существовали журналисты: она была захламлена, забита газетами, пачками бумаги, анархистскими публикациями и плакатами, девочками, мальчиками, пишущими, пьющими кофе, стоящими на одной ноге, грызущими бутерброд, дописывающими, достукивающими по машинке. Другая комната служила кабинетом главному анархисту России. там, в кабинете, Андрюша Исаев и Борис (?), пришедший с рюкзачком, взяли у меня интервью. Впоследствии оно было опубликовано на двух полосах газеты. Исаев начал с того, что извинился за то, что занимает должность редактора газеты профсоюзов. «Подрядился. Попросили. Существовать ведь надо. Зато вот помещение. Какая-никакая, — база». В тот день они у меня спросили, среди прочего, верю ли я в будущее левого движения в России. я ответил что не верю. С течением времени выяснилось, что я ошибся и не ошибся. Избиратель (процентов на 30–35) упорно голосует за КПРФ. Но КПРФ — не будущее, а прошлое, избиратель в ее лице голосует за прошлое, и у власти не левые, но оголтелые чиновники — государственный «фашизм». А сам я оказался через десять лет, вопреки моему желанию, вождем самой левой партии России: НБП. И смотрю на толстомордого боровичка Исаева в тюрьме. Из тюрьмы.
