Я едва не проскочила открытое кафе — на очередном перекрестке двух одинаковых безлюдных улиц. Зашла внутрь. Села за столик и стала рассматривать заламинированный пластиковый прямоугольник меню. Есть хотелось уже по-настоящему. Я решила, что возьму порцию картофеля фри и горячий бутерброд с идиотским названием Bonjour, Monsieur — с ветчиной, сыром, шпинатом и яйцом. Был еще вариант Bonjour, Madame. Без яйца. Официант все не подходил.
Я вынула из пакета «Сказки».
…Сели Гензель и Гретель у костра, а в полдень они съели свой хлеб. Они все время слышали стук топора и думали, что это где-нибудь недалеко работает отец. А постукивал-то вовсе не топор, а сухой сук, который отец подвязал к старому дереву. Сук раскачивало ветром, он ударялся о ствол и стучал. Сидели они так, сидели, от усталости у них стали закрываться глаза, и они крепко уснули. Когда они проснулись, в лесу было уже совсем темно. Заплакала Гретель…
— Bon soir! — Официант, маленький и вертлявый, вопросительно навис надо мной. Он широко улыбался.
— Good evening, — просипела я. Снова начинало болеть горло.
Услышав английский, он как-то сразу помрачнел и сник. Улыбка стала шире и ненатуральнее.
— Qu’est-ceque vous de´sirez?[1] — продолжил он по-французски. Он все еще надеялся наладить со мной нормальный человеческий контакт.
— Excusez-moi, je ne parle pas français[2], — оттарабанила я. — I would like to order fried potatoes[3].
Его взгляд приобрел свинцовую бессмысленность.
— Hot sandwich Bonjour, Monsieur, one fresh orange juice and one tea with lemon[4].
Официант смотрел сквозь меня и широко улыбался. Я немного подождала. Потом в точности повторила предыдущую реплику, воодушевленно тыкая при этом пальцем в соответствующие пункты меню.
Официант закивал и чему-то очень обрадовался:
— Malheureusement, la cuisine est ferme´e apre`s 8 heures et vous pouvez commandez seulement les boissons[5].
— Excuse me, — сказала я, уже догадываясь, что ужин мне здесь не светит. — I don’t understand. I’d like to eat a sandwich. Can I?[6]
— Ноу, — просиял официант и утвердительно кивнул. — Китчен нот уорк. Ту лэйт. Pas possible[7].
Я закрыла меню, закрыла книжку и вышла из кафе. И побрела дальше.
…Да, а еще он курил, мой муж.
Перед тем как выйти на лестничную клетку курить, он всегда вежливо спрашивал: «Ты не возражаешь, если я выйду покурить?» И выходил только после того, как я говорила: «Конечно».
Еще — он всегда принимал душ ровно пятнадцать минут. А перед этим всегда говорил: «Я зайду в душ минут на пятнадцать».
