— Отдельные лампочки с собственными аккумуляторами в каждом плафоне, включаются только когда нет тока. Ты просто не представляешь, с какими параноиками я работаю, — покачала головой полуитальянка и опять скривилась. — Ох! И страдаю от этой перестраховки тоже почему-то исключительно я.
— Мы уже идём на стадион? Сейчас всё начнётся? — Ми не пришлось изображать волнение в голосе, его, волнения, и так было больше чем достаточно.
— Да куда там, — отмахнулась завуч, легко взлетая по ступенькам. — Сначала все перездороваются между собой, потом Учитель будет речь толкать — ты уже знаешь, о чём…
Нацуро вдруг запнулась, полыхнула совсем сложным клубком противоречивых эмоций, но, поколебавшись, совсем уже другим тоном сказала.
— Кстати, ты можешь туда же прийти, как только захочешь — ты не под замком, и никогда больше не окажешься, обещаю. Извини, мне нужно сейчас быть с Учителем… зато ты меня легко найдешь. Если что — иди сразу туда.
— Что? — Ми совершенно запуталась.
— Ещё раз извини, — совсем уже тихо попросила Лючия. — И… попробуй всё-таки поговорить. Так… будет правильно, понимаешь? Но, если что — просто найди меня.
— Поговорить? — суккуба посмотрела на дверь. Обычную такую дверь в коридоре одного из школьных знаний — за болтовнёй завуч успела довести ученицу до уровня поверхности холда. Эмпатия сообщала, что в учебном классе за створкой абсолютно никого нет.
— Да, поговорить, — Нацуро распахнула дверь и подтолкнула в спину подопечную. — Помни, что я сказала.
Ми механически кивнула, не расслышав последних слов. Помещение, в которое она попала, оказалось не совсем пустым. Из-за одной из дальних парт навстречу ей встала молодая на вид ослепительно красивая женщина с лицом, напоминающим дорогую фарфоровую маску, разве что цвета загорелой человеческой кожи, а не белую. По спине гостьи словно водопад струились-спадали волосы цвета спелой пшеницы. Впрочем, очутись в комнате мужчина — не заметил бы ни лица, ни волос, его взгляд насмерть прикипел бы к высокой, идеально очерченной груди, тонкой талии и безупречной линии ног, скромно подчёркнутой повседневным платьем с длинной юбкой… Я почувствовал, как у моей подруги против воли сжимаются кулаки.
— Ну здравствуй… мама.
11.
Две суккубы, старшая и младшая, молча бодались взглядами. Уж не знаю, что там хотела разглядеть Роксана, а вот Ми пыталась обуздать свои отнюдь не положительные эмоции. Учитывая, насколько хорошо моя подруга научилась владеть и управлять “шармом”, речь о возможном срыве не шла. Просто… Неприятности нужно встречать головой, а не сердцем. В матери же Мирен видела только возможные неприятности — впрочем, как и я. После всего произошедшего до начала занятий в “Карасу Тенгу”, что ещё и когда может отколоть Родика-старшая по отношению к своему единственному ребёнку, было решительно непонятно. Одно хорошо: к своему и чужому шарму у суккуб был полный иммунитет. К сожалению, к эмпатии тоже. Оставалось общаться голосом… и держаться на расстоянии дальше вытянутой руки. Как ловко особо доверенная ученица Кабуки обращается со шприц-пистолетом, мы уже один раз имели возможность понаблюдать.
