Долгие вечера в Каире. Ночное небо простирается над головой; ястребов выпускают с наступлением сумерек, и они устремляются навстречу последнему свету пустыни в слаженном полете, будто бросаемые сеятелем зерна.
В 1936 году здесь можно было купить все – от собаки или птицы, которая возвращалась по одному звонкому свистку, до тех ужасных уздечек, которые надевались на мизинец женщины так, что она была привязана к вам на многолюдном рынке.
В северо-восточной части Каира была школа монахов, за ней – базар Хан-эль-Халили.
Мы смотрели из окна на узкие улочки, на котов, которые лениво развалились на крышах из рифленого железа и тоже поглядывали вниз, на улицу и ларьки. Над всем этим была наша комната. Окна с видом на минарет, фелуки, котов, ужасный шум. Она рассказывала о садах детства. Когда Кэтрин не могла заснуть, описывала мне сад матери – в подробностях, каждую клумбу, пруд, в котором водилась рыба и который замерзал в декабре, скрип решеток, увитых розами. Брала мою руку за запястье, там, где сливаются вены, и подносила к впадинке у основания шеи.
Март 1937 года, Увейнат. Мэдокса раздражает разреженный воздух. Всего четыреста метров над уровнем моря, но и эта минимальная высота раздражает его. Для того чтобы посвятить себя пустыне, он оставил родную деревушку Марстон Магна в Сомерсете[65], нарушил традиции и привычки, поэтому имел право на близость к уровню моря – так же, как на постоянную жару пустыни.
– Мэдокс, как называется впадинка у основания женской шеи? Спереди. Вот здесь. Есть у нее название? Впадинка размером с подушечку большого пальца?
Мэдокс какое-то мгновение смотрит на меня в ярком свете полудня.
– Веди себя серьезней, – бормочет он.
– Я расскажу тебе одну историю, – говорит Караваджо Хане. – Жил-был венгр по имени Алмаши, который работал на немцев во время войны. Некоторое время летал в Африканском корпусе, но считался более ценным кадром. В тридцатые годы был одним из самых известных исследователей пустыни – знал каждый колодец и составил карту Песчаного Моря. Он знал о пустыне все, различал диалекты племен, живущих там. Тебе это никого не напоминает? В период между войнами почти все время находился в экспедициях за пределами Каира. Нужно было найти Зерзуру – затерянный оазис. Потом, когда началась эта война, стал работать на немцев. В сорок первом взялся водить тайных агентов через пустыню в Каир. К чему я это говорю? А вот к чему: я думаю, что английский пациент – не англичанин.
