Дайте мне карту, и я построю город. Дайте карандаш, и нарисую комнату в Южном Каире, карты пустынь на стене. С нами всегда была пустыня. Я просыпался, поднимал глаза и видел карту старинных поселений вдоль средиземноморского побережья – Газала, Тобрук, Мерса-Матрух, а к югу нарисованные карандашом пересохшие русла рек – вади – и окружающие их желтые тени, в которые мы вторгались, пытаясь затеряться.
«Моя задача состоит в том, чтобы кратко описать несколько экспедиций, предпринятых на плато Гильф-эль-Кебир. Доктор Берманн немного позже пригласит нас в пустыню в таком виде, в каком она существовала тысячи лет назад…»
Так начинал Мэдокс свой доклад в Кенсингтон-Гор. Но в протоколах заседаний Географического общества вы не найдете нарушения правил; там не фиксируются любовные сцены. Наша комната никогда не появится в подробных отчетах, требующих тщательного описания каждого холмика, каждого исторического события.
На улице в Каире, где продаются завезенные из-за границ экзотические живые существа, вас могут неприятно удивить говорящие попугаи. Эти птицы лают и свистят, создавая шум, словно на оживленном проспекте крупного города. Я знал, какие племена привезли их в маленьких клетках-паланкинах, каким шелковым путем или верблюжьей тропой прошли через пустыню.
Мы стояли среди них. Я показывал город, который она не знала. Все было для нее новым.
Кэтрин взяла меня за запястье.
– Если бы я отдала тебе свою жизнь, ты бы не принял ее. Правда?
Я ничего не ответил.
Когда он впервые приснился ей, она застонала и проснулась.
Уставившись на простыню, она сидела с открытым ртом на кровати в супружеской спальне. Муж дотронулся до ее спины.
– Не волнуйся, это всего лишь сон.
– Да.
– Принести тебе воды?
– Да.
Она не может пошевелиться, не может вернуться туда, где только что была с ним.
Все происходило в этой самой комнате – она чувствует, как его рука сжимает ей шею (дотронулась до нее сейчас), чувствует его гнев – так же, как тогда, когда впервые увидела его. Нет, скорее то был не гнев, а безразличие, смешанное с каплей беспокойства от того, что в их мужском обществе появилась она, замужняя женщина. Их тела сплелись в тесный клубок, он так вцепился в ее шею, что она задохнулась от страсти.
Муж принес стакан воды на блюдце, но она так ослабла, что трясутся руки. Он неловко подносит стакан к ее рту, она делает глоток, вода стекает по подбородку на грудь. Откинувшись на подушку, сразу проваливается в глубокий крепкий сон, не вспоминая о том, что ей приснилось.
