Но у Рино, как выяснилось впоследствии, и мысли не было о восстановлении популяции. Он решил, что город был населен не обычными людьми или мутантами, а биороботами.
Они ходили по городу, заглядывали в дома и тщательно изучали их на предмет наличия детей или стариков. И убедились в том, что ни тех ни других в городе не было. И все-таки с версией о роботах Маше мириться не хотелось.
– А больница? – привел последний аргумент Рино. – В городе нет ни больницы, ни поликлиники, ничего такого!
– Они были первыми мутантами внешне, но все умели регенерироваться и восстанавливаться, – предположила Маша.
– Ага, щаз! – саркастически ухмыльнулся Рино. – Ты вон умеешь восстанавливаться, я тоже. Но что, хочешь сказать, ни разу к врачам не ходила?
Маша вынуждена была признать, что ходила, как же без этого. То зуб сломался, пломбу поставить. То инфекцию подхватила. То слопала конфетки, предназначенные четверкам, с синильной кислотой, и траванулась так, что пришлось кусок желудка менять.
– Ну ты даешь! – обалдел Рино. – И как тебе в голову могло стукнуть сожрать четвертую пищу? Для них даже в супермаркетах отделы особые. И все с наклейками, чтобы остальные не перепутали!
– Да я совсем маленькая была, глупая, – отмахнулась Маша. – Да и какая теперь разница? Тут на острове конфет для четверок нет и вообще ничего опасного нет, так что больницу не обязательно было строить.
– Обязательно, – не соглашался Рино. – Вот я, например, таким дураком, как ты, не был, но ногу один раз сломал. И срастить сам не смог, все-таки я не такой крутой мутант. То есть у меня, конечно, нога все-таки сама срослась, но потребовался гипс и целый месяц. Не может такого быть, чтобы в целом городе никто никогда ничего бы себе не ломал и никому не нужна была бы помощь! Они тут все роботы, Машка! Как Варя Воронина.
– Как кто? Варю же убили, она…
– Она была биороботом, мне мама рассказала. Она не хотела об этом говорить при Дюшке, а потом они с этим… его другом, который им притворялся, как его… Рези, что ли?
– Ризи, – поправила Маша. – Ризенгри Шортэндлонг.
– Ну у тебя и память!
– Не жалуюсь. Ну и что с этим Ризи?
– Когда Дюшка и Ризи поднялись наверх и ты тоже вскоре ушла спать, мы с мамой долго еще сидели разговаривали. Даже на двор выходили. Думаешь, почему ты на острове в ночном сарафане оказалась, а я одетый? Я только под утро заснул, прямо не раздеваясь, на кухне. Последнее, что помню, как мне мама под голову подушку сунула и одеялком прикрыла…
