Появилось множество неопрятно выглядящих автомобилей. Среди них были побитые и сплющенные грузовики, легковые автомобили и даже автобусы, все как один покрытые вмятинами и царапинами. Видно было, что они собраны по частям, оттого в глаза так бросалось их отличие от блестящих и чистеньких гоночных тачек.
– Уии-уу, уии-уу, уии-уу, уии-уу, – пронзительно закричал Доктор Скрежет, имитируя звуки сирены. Он был разбитой машиной скорой помощи, поэтому по бокам у него красовалась соответствующая надпись.
– Хорошей поездки! – сказал Арми, помятый жилой автофургон с огромными черными кругами вокруг глаз и подковой на решетке радиатора.
Старая потрепанная полицейская машина безумно засмеялась.
– На страже беспорядков! – прокричала она, туда-сюда разъезжая по грязи.
Крус и Молния в ужасе смотрели на рычащих и гогочущих участников «Безумной Восьмерки».
– Крус, – прошептал Молния. – Это совсем не то, чего я ожидал. Поехали, держись рядом со мной, и мы смоемся отсюда.
Они повернулись, пытаясь избежать этой гонки на выживание, но ворота захлопнулись прямо у них перед капотами. Бежать было некуда!
– Правило номер один, – сказал Рос- ко. – Ворота закрылись – ты участвуешь в гонке.
Крус тяжело выдохнула, когда автомеханик небрежно нарисовал баллончиком число «двадцать» на ее боках.
– Подождите! – взмолилась она. – Нет, нет, нет! Я не гонщик!
– Правило номер два, – продолжал Роско. – Побеждает последний уцелевший. Правило номер три. Никаких ругательств – это Ночь Семьи!
– Прошу прощения, сэр, – начал Молния.
– Я просто тренер! – в ужасе воскликнула Крус.
Подъехавшая в этот момент побитая тачка громко загудела, напугав обоих. Молния Маккуин и Крус подпрыгнули и, развернувшись, увидели хохочущего гонщика, стоящего в нескольких сантиметрах от них.
– Ууууууууууууу! – сказал он.
– Дорогу непобедимому чемпиону «Безумной Восьмерки», Принцессе Побоищ, Мисс Крошке! – объявил комментатор.
Толпа неистовствовала, приветствуя с грохотом выехавший вперед школьный автобус, а Молния закричал от ужаса.
– Буу, – сказала Мисс Крошка низким, хриплым голосом.
Ее голову обхватывали огромные металлические трубы, похожие на рога, а по бокам торчали решетки, с которых свисали номерные знаки на цепях.
– Поглядите-ка, мальчики! У нас тут парочка новичков. Я буду называть тебя Масик-чумазик, – она указала на маскировку Молнии. – А тебя, – сказала она, обращаясь к Крус, – Лимонад.
– Эй! На них обоих ни царапинки! – сказал Арми.
