Тонкая восточная культура, ага: сенсей сам нахрен послать не может, зато ученики “объяснят” на кулаках, как и положено воспитанникам мастера рукопашного боя. А вот чужаку в интернатовской форме запросто могут сначала прописать в лицо — как я выше говорил, для обозначения территории, а то ходят тут всякие. А потом, поинтересовавшись, какого хрена мне тут надо — ещё и проводят до сенсея: свой же, как говорил дедушка Ленин, “классово близкий”.
Получать по лицу прямо-таки очень не хочется — но я заранее смирился. В любом случае, заниматься рукопашкой и не отхватить — это из разряда фантастики. Причём, чем прилежнее я буду заниматься, тем чаще получать синяки — а мне требуется продемонстрировать максимальную прилежность. Очень нужен доступ к оружию, ведь заработать на покупку образцов из клановых арсеналов у меня точно не выйдет. Как говорится: жить захочешь — ещё и не так раскорячишься!
“Стереотипы — зло!” В следующий раз, когда впервые потребуется сунуться в место типа нинке-додзё, возьму белую ленту, выведу на ней эту фразу иероглифами и нацеплю на лоб[35]! Чтобы, значит, постоянно это помнить и объективно оценивать окружающую реальность.
Пройдя вдоль забора частной школы боевых искусств, я наткнулся на ворота. Широко открытые и без всякого намёка на привратника: типа, заходи, кто хочет. Я зашёл. Комплекс зданий на довольно большой огороженной территории чем-то напомнил мне храмовый: дорожки, стриженные (где аккуратно, а где и не очень) газоны, несколько невысоких, мне по пояс, невнятных каменных статуй, у основания одной из которых лежало блюдце, в котором тлела ароматная палочка-подношение. Разве что ворот-торий[36] нигде не было.
Чтобы узнать, к кому обратиться по поводу приёма на обучение, мне пришлось ещё и побегать за местными. Единственное из ожидаемого, что за всё время поисков-расспросов увидел — группку из пяти учеников в серых доги[37], отрабатывающих под присмотром наставника в чёрных хакама[38] и хаори[39] ката[40]. Наконец, парень года на два младше меня, нога за ногу меланхолично тащивший куда-то два пустых ведра, после наводящего вопроса не смутно махнул ладошкой вдаль, а решил меня проводить к нужному человеку — нет, не к мастеру, всего лишь к старшему ученику. Именно в его компетенции был приём неофитов, а у Сукагавы-сенсея, оказывается, и без того хватало важных дел. Ну ладно.
Очередной разрыв шаблона постиг меня в закутке, где обретался искомый старший ученик. На вид ему было лет шестьдесят, волосы едва ли не до затылка проредили симметричные залысины, а сам он кутался в кимоно. Ах да, и сидел на татами перед низким столиком, заваленным канцелярскими принадлежностями, бумагой и прочей офисной лабудой типа скрепок, папок и кнопок. Бойцом представитель гокудо ну вот совсем не выглядел — зато на бухгалтера тянул на все сто процентов!
