И в эту минуту совсем рядом кто-то смущенно кашлянул.
Бет и маркиз оглянулись на звук и увидели Джарвиса, старшего конюха. Его лицо было белее полотна, а в глазах читался смертельный страх, но он все же смог выдавить из себя:
— Может быть, мне проводить мисс Армитидж в дом, милорд?
Маркиз даже задохнулся от такой дерзости.
— Если ты пришел получить приказание, то вот оно, Джарвис: немедленно убирайся отсюда! — отчеканил маркиз ледяным тоном.
Слуга ничего не ответил, но не сдвинулся с места.
Бет почувствовала, что сейчас на несчастного, благородного человека обрушится бешеная ярость маркиза. Возможно, он даже убьет его. И, не думая о последствиях, она кинулась на защиту конюха, к тому же она не могла допустить, чтобы среди слуг распространялись досужие сплетни.
— Милорд, — начала она ласково, — Джарвис решил, что вы мне угрожаете. Он просто не знает, что вы никогда не стали бы этого делать.
Она вымученно улыбнулась и дрожащей рукой прикоснулась к щеке маркиза, надеясь, что тот перестанет испепелять слугу смертоносным взглядом. Маркиз обернулся к ней, и она вздрогнула, обжегшись о пламя ярости, все еще бушующее в его глазах.
— Он воспринял всерьез нашу любовную ссору, — прошептала она пересохшими губами. — Не станете же вы обвинять его в том, что он хотел меня защитить?
— Конечно, нет, дорогая. — Маркиз взял себя в руки и улыбнулся, хотя его спокойствие выглядело неестественным. — Я могу только порадоваться, что вы успели обзавестись преданными защитниками.
Он притянул ее к себе. Очень близко. Бет стоило огромных усилий не выдать своего смятения.
— Не беспокойся, Джарвис, — бросил маркиз. — Просто мы с мисс Армитидж страдаем от предсвадебной лихорадки.
Слуга с явным облегчением учтиво склонился в поклоне и удалился. Бет перевела дух.
— Вы чрезвычайно находчивы, — хмыкнул маркиз.
— Пожалуйста, отпустите меня, — взмолилась она, пытаясь вырваться из его рук. Но хватка его напоминала металлические тиски. Он прижал ее к себе еще крепче, и она уткнулась ему в грудь…
— Помните наш договор? — Он улыбался, но Бет не верила в искренность его улыбки.
— Какой? — растерялась она.
Он медленно провел пальцем по ее щеке, и Бет поморщилась. Его улыбка становилась все холоднее.
— Я воздержусь от проявления внимания к вам, дорогая, которое вам так неприятно, и не стану попрекать вас прежними отвратительными подвигами, если вы согласитесь талантливо играть свою роль.
— Я и не отказываюсь, — пожала плечами Бет.
