* * *
Через некоторое время они перешли в музыкальный салон со сводчатым потолком, напоминающим звездное небо. Сначала герцогиня играла на арфе, затем Бет попросили показать свое искусство владения фортепиано. И вдруг, к ее огромному изумлению, маркиз достал серебряную флейту и сыграл дуэтом с матерью. Бет никогда бы не подумала, что этого человека интересует музыка.
Должно быть, от него не укрылось ее изумление, потому что, закончив пьесу, он подошел к ней и произнес:
— У меня слабый голос. Когда я был помоложе, мать часто устраивала музыкальные вечера и требовала, чтобы я тоже принимал в них участие. — Его манеры были безупречны, хотя в них не угадывалось даже намека на ухаживание — впрочем, у него для этого не имелось оснований.
— Вы очень хорошо играли, — честно призналась она.
— К сожалению, талантливой мою игру не назовешь. К тому же талант в нашем кругу не в моде, — с горьким юмором сообщил он. — Кстати, не хотите ли вы подышать свежим воздухом? Вечер довольно теплый.
После недолгого колебания Бет согласилась. В какой-то момент она начала поддаваться его обаянию, его непринужденные манеры подкупали — если так пойдет дальше, весь ее план провалится. Герцог и герцогиня, слуги и сама атмосфера дома создавали непреодолимое препятствие для проявления ее бунтарского духа. Бет было необходимо остаться с маркизом наедине.
— Наверное, вам понадобится шаль, — заботливо сказал он, глядя на ее обнаженные руки. Бет собралась послать за ней, но герцогиня кивнула на ту, что лежала подле нее, и маркиз накинул ее Бет на плечи. Шаль была из великолепного норвичского шелка и стоила больше, чем Бет ежегодно тратила на обновление своего гардероба.
Набрасывая шаль ей на плечи, маркиз случайно дотронулся до ее шеи, и Бет вздрогнула. Их глаза встретились, и между ними на короткое мгновение возникла необъяснимая близость, испугавшая Бет до смерти.
Ей захотелось забиться в какую-нибудь щель, чтобы избавиться от страха. Вот почему она торопливо направилась к дверям, которые маркиз распахнул перед ней.
Луна в три четверти серебристого круга освещала каменную террасу, заливала мягким светом скульптурные урны, расставленные на одинаковом расстоянии друг от друга по краю балюстрады. В воздухе витали ароматы проснувшейся от зимней спячки земли, в вечерней тишине раздавались загадочные звуки, похожие на трепет крыльев каких-то насекомых, а однажды издалека донесся крик вылетевшей на охоту совы.
