Шагая по растрескавшейся коросте асфальта, Бенджамиль пытался представить себе людей, обитающих за облупленными неприглядными фасадами, и каждый раз выходило что-то злое и визгливое, с голым розовым хвостом, такое, что невольно становилось стыдно за свои мысли.
Лимкин шел, нервно поглядывая по сторонам, и говорил, говорил, говорил… Бенджамиль изо всех сил старался следить за ходом беседы, но это не всегда удавалось.
— А!? — встрепенулся Бен, выныривая из путаницы своих мыслей. — О чем вы, Слэй?
— Как о чем? О детях, мистер Мэй. В том смысле, что дети — единственный смысл жизни человеческой. Или вы другого мнения?
— Вы лучше называйте меня Бенджамилем или Беном, — в очередной раз попросил Бен. — Не нужно постоянно говорить «мистер Мэй».
— Хорошо, мистер Мэй, — отозвался Лимкин. — Вот у вас, к примеру, дети есть?
— У меня? — рассеянно переспросил Бен. — У меня пока нет.
— А у меня есть. — Лимкин гордо приосанился. — У меня вообще-то четверо. Двое парней и две девочки. Старшему, Рахибу, уже четырнадцать!
— Но ведь корпорация не одобряет многодетных браков, — неуверенно сказал Бен.
— Я, конечно, знаю, — Лимкин понизил голос и придвинулся поближе, — что перенаселение и все такое, но я не корпи. И потом, у меня на этот счет есть свои соображения.
— Неужели? — изумился Бен.
— Зря вы смеетесь, мистер Мэй! — Лимкин слегка обиделся. — В каждой семье должно быть по одному ребенку, максимум по два, арифметика простая, это я знаю. А у нас с Замилей четверо и пятый намечается. Но это оттого, что все вранье: и перенаселение, и демографические санкции.
Бен развел руками:
— Но нас действительно уйма.
— Это в чертовом гигаполисе нас уйма, — проворчал Лимкин. — А на Земле — не так уж и много. Только не об этом речь! — Бледные щеки маленького светлоглазого человека покраснели. — Я хорошо понимаю, что плодиться без меры нельзя. Так и не плодиться нельзя. Я спрашиваю: какой выход? А мне отвечают: самый простой! Сей без счета, но не забывай саженцы прореживать.
— В каком смысле прореживать? — От изумления Бенджамиль даже остановился.
— Способов хватает, мистер Мэй. Вы Дарвина читали? — Лимкин воздел к небу палец. — Сильный съел слабого, съел слабого — стал сильнее.
— А вы думаете, что достаточно сильны? — резонно спросил Бен.
— Я? — Лимкин хихикнул, бледнея. — Куда уж мне. Разве что дети… Моему Рахибу всего четырнадцать, а он уже год как в банде. Значит, чего-то да стоит. Трэчеры кого попало к себе не берут.
