Мужчина резко вскочил.
– Посидишь там, откуда сложнее сбежать. Думаешь, я боюсь этого выскочку? Как бы не так! Да и тебе лучше язык прикусить, я ведь при случае могу и рассказать ему о твоем задании. Влюбленные натуры весьма вспыльчивы, когда узнают, что вся любовь – токмо по заданию руководства.
– Опять угрозы… А ведь могли и договориться. Ладно, веди в подвал. И моли бога, чтобы меня не скосила какая-нибудь хвороба.
– Нет, болеть тебе нельзя, – немного успокоился Бивой. – Сундук видишь? Подбери себе что-нибудь из одежды и обуви. С рассветом выезжаем.
– Куда, даже спрашивать не буду. Захочешь, сам скажешь.
– Сначала на север, потом на восток. Думаю, вскоре там и твой воздыхатель окажется.
– Я в этом не сомневаюсь, раз сие входит в твои планы.
– В правильном направлении мыслишь, красавица.
Бивой покинул комнату, громко хлопнув дверью.
Стражник, который вывел пленницу из подвала, вместе с гномом сидел за стеной и прислушивался к беседе парочки. Он вздрогнул от громкого хлопка, покачал головой и задвинул створку слухового окна.
– А девка, по всему видно, с головой, – произнес громила. – Не чета нашему сопляку.
– Да, Горан, обставила она Бивоя по всем статьям, – согласился гном. – Думаешь, станет такая по своей воле с нами работать?
– Уверен, что нет. Даже ежели на словах согласится, все едино сбежит, как случай представится.
Гном, которого звали Журегом, занимал немалый пост в пореченском представительстве чужаков. Собеседники разместились в небольшой комнатке без окон, куда, кроме двух кресел, помещался лишь стол. Освещение обеспечивал магический светильник, зависший над головой чужака.
– А ведь Кочебор собирался ее в расход пустить. Считаю сие непозволительной расточительностью.
– Потому как раньше не знал, что это зазноба Данилы, – пояснил стражник.
– Девка в любом случае может оказаться весьма полезной для нашего дела.
– Она не будет на нас работать, Журег.
– А ежели ей личность малость подправить? – предложил гном.
– Душекрив? – Глаза здоровяка полезли на лоб. – Он же сумасшедших денег стоит, да и действует всего месяц!
Зелье, стоившее несколько тысяч монет золотом, на время коверкало душу человека. Доброго делало злым, упрямого – послушным. Самое страшное, что человек, внешне продолжая казаться прежним, совершал такие поступки, после которых, придя в себя, кончал жизнь самоубийством.
– Месяца нам должно хватить, а деньги – пыль под ногами. Завтра наведаюсь в Поречье, оттуда птичьей почтой пошлю запрос. Жаль токмо, снадобье долго ждать придется.
