Когда повстанцы окружили Булавина тесным кольцом, он сказал глуховатым, спокойным голосом, будто о чём-то совсем обыденном:
— Нас разбили, но не победили! Дело, за которое мы стоим, святое, живое дело. И мы будем продолжать бороться за него! Будем бороться! — на последнем слове он сделал ударение и выждал, что скажут товарищи-побратимы.
— Будем! — выкрикнули все повстанцы в один голос.
— А для этого нам нужно набраться сил! — проговорил уже более твёрдо Булавин. Выше среднего роста, плотный, в тулупе, поверх которого был натянут кафтан, в островерхой шапке, Булавин казался немного толстоватым. Острый взгляд серых небольших быстрых глаз придавал его худощавому загорелому лицу твёрдую решимость. — Нам нужно набрать силы, хорошей силы! — повторил Булавин, и глаза его метнули искры, а лицо сразу посуровело. — Нужно добраться до Кодака! Понизовцы нам должны помочь!..
— На Сечь!
— Мы с тобою, атаман!
— На Сечь! — словно перекликаясь, стали повторять один за другим повстанцы.
— Мы с тобой! — выкрикнули одновременно Головатый и Чопило.
— У нас есть тяжело больной побратим. Его нужно положить в тёплой хате, — сказал атаману Максим Чопило.
— Где ж именно? — спросил Булавин.
— Здесь недалеко есть хутор, в нём — свои люди, — пояснил Гордей.
— Потеряем время!
— Потеряем…
— Нам нужно спешить! — послышались недовольные голоса.
— Тогда езжайте без нас! — решительно заявил Гордей. — Мы товарища не бросим! Езжайте, дорога открыта! — указал он повстанцам рукой на юг и отвернулся.
— Как зовут тебя? — спросил Булавин.
— Прозываюсь Головатым.
— Упрямый…
— И дерзкий…
— Такой! — крикнул зло Гордей, склоняясь над Савкой. — И другим не буду!
— Веди! — остановил пререкания повстанцев Булавин. — Веди скорее! — и в тот же миг вскочил на коня.
Повстанцы, подождав, пока вперёд выйдут лошади с носилками, поехали следом за атаманом, в направлении хутора Зелёного.
Притаившись в низине под горой, укутанный туманом, укрытый густым мраком ночи, хутор Зелёный был почти незаметен. На первый взгляд казалось, что здесь нет никакого селения, а есть только лес, безмолвный и таинственный, раскинувшийся вдоль долины.
Гордей разыскал знакомый двор, постучал в ворота. На тревожный вопрос: "Кто там?" — назвал себя чумаком из Каменки. Две женщины, одновременно зарыдав, открыли калитку. По их горькому плачу Гордей догадался: Оксана и её мать уже знают о происшествии в селе Каменке. "А тут вдобавок ко всему ещё одна невесёлая весть, — подумал Гордей. — Но что делать?.." Он рассказал женщинам, что привёз больного Савку, и попросил их принять его, доглядеть за ним.
