Болел он долго, но всё же выздоровел.
Позже, уже будучи взрослым, Савка не раз бывал в кузне, брал в руки молот, но по-настоящему помахать им ему ещё не приходилось. Однако ту мечту — месить железо — не погасили ни годы, ни работа с серпом или косою, ни даже чумакование. Когда же Савка попал в кузницу Данилы, то желание стать кузнецом разгорелось ещё больше. И вот сегодня наконец-то он по-настоящему поработал у наковальни. Савка, конечно, понимал, что ему далеко ещё до мастерства, но приятно и то, что хоть в охоту намахался молотком, А когда же он сам, без помощи Лаврина, согнул в кольцо раскалённое железо, то почувствовал, как радостно ойкнуло сердце в груди, и он, Савка, вдруг стал каким-то другим — будто сразу повзрослел, у него прибавилось сил, и он поверил в себя, поверил, что и он на что-то способный…
В ушах. Савки до сих пор звучали слова Лаврина о железе: «Из него и наральник, и копьё…»
— Савко! — послышался голос матери. Обеспокоенная долгим отсутствием сына, она вышла на улицу в надежде встретить его. — Савко! Где ж ты был так долго? Ждала тебя к обеду — не пришёл. И в полудник — тоже. Уже ведь вечер. Ой, какой же ты? — всплеснула она вдруг ладонями. — Будто побывал в печной трубе или в кузнице.
— В кузнице, мама, в кузнице! — воскликнул радостно, с гордостью Савка, целуя мать в седеющие виски. — Я — кузнец.
Просторная, в три окна, комната со времён старого Петра Кислия, который построил её, называлась «голодной» или «кладовой»: туда складывали разные домашние вещи и товар, иногда зерно. Отпрыск Петра — Саливон — превратил эту комнату в гостиную. Её побелили в светло-голубые тона, на стенах развесили ковры, а на них — пистолеты, сабли, портреты каких-то военных и неизвестных панов; у стен вместо лавок поставили табуреты. Большой стол, который находился раньше в святом углу, сейчас красовался посредине комнаты, заваленный всякими побрякушками, трубками и разных размеров поставцами[7]. Всё это, по мнению молодого Кислия, было на манер панских гостиных и отличалось от обыкновенных казацких и сельских комнат, показывая зажиточность и достоинство хозяина.
Сегодня утром по приглашению Саливона его посетили бывшие казаки — дуки[8] Чуб и Саломата. Угощая гостей крепкой брагой, хозяин признался, что с тех пор, как в кузнице Лаврина загорелся тот удивительный чёрный горючий камень, он не знает покоя и думает-гадает, как бы этот камень завезти сюда, в Каменку, и вообще в эти края.
