Майор Рокотов сопровождал свою речь веселыми словечками, вызывая на усталых лицах пограничников сочувственные улыбки.
— От такого трущобного путешествия совсем босым останешься. А тут еще… — Вспомнив вчерашнюю рыбалку, Федор Федорович резко встряхнул портянку и глубоко вздохнул. — Угораздило же выбрать время! — первый раз в жизни Рокотов раскаялся, что согласился порыбачить на утренней зорьке.
Почти целые сутки пограничники колесили по лесным чащобам, лазили по самым непроходимым горным отрогам. Колючие ветви ежевики, обвивающие кизильник, до крови царапали лицо и руки, в клочья рвали обмундирование. Такой уж достался Рокотову участок. А при прочесывании лесного массива надо проверять каждый куст, каждую подозрительную кочку. А пока все напрасно: даже самых малейших признаков следов нарушителей не обнаружено. Сейчас он получил приказание двигаться к Орлиной бухте. Туда прибыл генерал. Рокотов на этой границе с Никитиным еще не встречался, но хорошо знал его по Дальнему Востоку, где тот долго командовал пограничным округом, был хорошо известен офицерам боевыми делами и своей строгостью. Многие его тогда побаивались. Вспомнив лохматые с проседью брови генерала, круто свисающие к серым колючим глазам, Рокотов невольно крякнул и покачал головой. Уж лучше бы еще лазить в серых мрачных трущобах, карабкаться на острые, крутые скалы, но только бы не предстать в помятом, неприглядном виде перед этим человеком, не смотреть в его живые, пронзительные глаза. Никитин хотя и сам большой любитель рыбалки и охоты, но, очевидно, умеет выбирать для этого подходящее время. Рокотову не хотелось и думать о встрече с генералом. Что он ему может сказать в свое оправдание? "Проморгали, признаюсь?" А он спросит просто и прямо: "Где вы находились в это время, товарищ майор?" "На рыбалке, товарищ генерал!" Никогда еще Рокотов не попадал в такое глупое положение. Отказавшись от еды, он переобул свои старые сапоги, завернулся с головой в плащпалатку и лег под куст.
Усталые пограничники присели в кружок, доставали из консервных банок тушеное мясо и ели его с большими ломтями черного хлеба. Ели они с аппетитом проголодавшихся людей и запивали из фляжек водой. Разговаривали мало. Все понимали, что произошло и что требуется от каждого из них. Хотя, может быть, в этом была виновата и одна застава, а может быть, и только один человек, но надо было общими силами ликвидировать прорыв, разыскать нарушителей. Сделать это в горной лесистой местности оказалось не легко.
