— Вот так они и ездят, лихачи безмозглые! — яростно сказал дедушка.
Сквозь заднее стекло «Жигулей» я хорошо видел, что в нем едет целое семейство. Рядом с водителем сидел мальчишка, на заднем сиденье — женщина с двумя кудрявыми девочками.
Как только встречный МАЗ освободил проезд, красные «Жигули» снова ринулись на обгон. Мелькнули и исчезли кудряшки девочек, цветастая косынка женщины. Но «Жигули» успели обогнать только один грузовик. Навстречу уже мчалась сплошная колонна автомашин. И опять юркая красная малолитражка повторила свой рискованный трюк. На этот раз, чтобы избежать наезда, пришлось резко притормозить водителю грузовика, бежавшего впереди нас. Да так, что его колеса подняли с обочины целое облако пыли — грузовик как-то испуганно шарахнулся вправо от неожиданности, увидев внезапно перед собой шальную малолитражку.
— Нет, вы посмотрите только, что этот горе-любитель вытворяет! — окончательно вышел из себя дедушка. — Ну, ладно, сам смерти ищет, но чем жена, чем дети-то виноваты!
— Загадка человеческой психики, — вздохнул папа. — Ничуть не удивлюсь, если эти самые «Жигули» выставят вскоре в качестве очередного экспоната.
Мы все поняли, что папа имеет в виду. С некоторых пор, для наглядности, в назидание тем безрассудным водителям, что бешено несутся по дорогам, пренебрегая опасностью, у постов ГАИ начали выставлять разбитые автомобили, нечто вроде наглядных пособий. Смотрите, мол, к чему приводит лихачество.
Где-то, помнится, под Кромами, дедушка остановился однажды возле такой «выставки»: у «Москвича» начисто снесло крышу, мотор и передний мост въехали в кузов. Расспросив автоинспектора, дедушка вернулся хмурый, печальный.
— Обычная история. Выехали на юг на двух «Москвичах». Впереди — любитель, но со стажем, опытный водитель.
А во второй машине совсем еще желторотый птенец, месяц всего как за рулем, а поди ж ты — сразу в Крым, не куда-нибудь еще. На беду, километрах в десяти отсюда трактора натащили гусеницами на асфальт глины. А тут еще дождик пробрызнул маленько. Передний-то вскочил на эту скользкую полоску, завилял, но справился, удержался в своем ряду, а птенца занесло, бросило прямо под встречный КрАЗ… Была семья — и нету. Никто даже за машиной не едет…
Чего я, признаться, не пойму, так это упорства, с каким лихачи все же мчатся по дорогам. Ведь яснее ясного, что сто, двести раз проскочат, но рано или поздно врежутся. Нет, правильно дедушка ездит: показалась, пусть даже не близко, встречная машина — ни за что на обгон не пойдет. Мы как-то подсчитали с ним, сколько времени остается на обгон, если впереди, где-то за километр, выскочили навстречу «Жигули». И получилось, что при скорости «Волги» восемьдесят, а «Жигулей» сто километров в час обе машины встретятся уже через двадцать секунд. А разве за двадцать секунд обгонишь, например, ЗИЛ? Или даже МАЗ? Надо ведь не только обойти его, но еще и успеть убраться на свою сторону вправо. А если ты ошибся в оценке расстояния? Или ЗИЛ вдруг решил поддать газку, чтобы легковушка не маячила у него перед глазами? Куда тогда деваться от встречной? Нетушки, я, когда сяду за руль, буду ездить только так, как дедушка. Он больше миллиона километров на своем веку проехал, и — ни единой аварии. А лихачи, бывает, расшибаются на первой же тысяче километров. Дорога жестоко карает всех, кто нарушает ее законы. Малейшая, минутная неосторожность, иногда даже доля секунды, а расплачиваться за нее приходится потом всю жизнь. А то так и самой жизнью. Как же сделать, чтобы люди перестали играть на дорогах со смертью? Нет, наказывать аварийщиков, особенно пьяных, надо строже, чем сейчас. Это уж точно.
