Лиля в тот же вечер и родила девочку – ровно через год после свадьбы, в середине сентября. Без всякого кесарева сечения, от одного возмущения, что муж покидает ее накануне такого события. Девочка была до смешного похожа на отца, если снять с того очки и усы.
И всё. На этом муж исчез. Забирали Лилю из роддома Вера Иванна с мужем. Сначала дядя Коля на служебной машине отвез ее в съемную квартиру. Там обнаружились следы торопливых сборов, разбросанные вещи, а на столе между немытыми тарелками и чашками лежала коробочка, которую первой заметила зоркая Вера Иван-на. В ней лежало кольцо. Бриллиантовое. Камушек небольшой, но блескучий. Вера Иванна его быстро цапнула и засунула себе в бюстгальтер, приговаривая: «Уж я получше тебя сохраню…»
Лиля промолчала. Ребенок тоже деликатно молчал. Он, то есть она с рождения привыкла к изобилию: молоко из материнских сосков текло непрерывным потоком, без всяких усилий со стороны детского ротового аппарата. Все новорожденные в родильном отделении, кому от матерей недоставало, питались от Лилиных щедрот.
Вера Иванна оглядела брошенную в спешке комнату и приказала Лиле ехать пока домой, а на съемную квартиру вернуться, когда Салих приедет с похорон. Лиля от растерянности молча согласилась.
Поехали домой, в шильцевскую комнату. Мебель немного подвигали – сервант к тому времени уже был куплен, и теперь он занимал то место, где могла бы стоять детская кроватка. Так что арабскую девочку положили в корзину и назвали неуместным именем Виктория. И стали жить и ждать…
Первые дни все молчали. Дядя Коля, потому что привык молчать. Лиля – потому что ей нечего было сказать, а Вере Иванне было чего сказать, но она изо всех сил сдерживала бурлящую в ней ярость против Салиха, который оказался предателем, как все мужики… хотя и иностранец. И против Лильки, которая, дура, не могла мужика удержать. А то без него не похоронили бы!
А на самом деле зла была на себя. Через неделю призналась: дура я последняя. Нашло на нее прозрение: обманули ее! Думала, приличный иностранец, а он араб… Не вернется. Попользовался – и конец.
Похоже, так оно и было. День шел за днем, прошел месяц, муж не появлялся…
Бедная Лиля! Ей казалось, что она от барачного двора совершила брачное восхождение в высший круг, и теперь возвращение домой, да еще и с ребенком, означало ужасное крушение.
Снятая квартира оплачена была до конца месяца. Муж, уезжая на похороны, не позаботился ни о ней, ни об их ребенке, и ужасное предчувствие овладело Лилей: муж не вернется никогда. С каждой неделей надежда на его возвращение таяла. Тем более что никаких писем…
