В этот момент ехавшая посреди улицы на большой скорости черная машина столкнулась с другой, такой же большой и черной, и ее вынесло на тротуар. Машина уткнулась в фонарный столб, сбив по дороге трех человек из очереди. Одного, с букетом цветов, насмерть…
Вечером Алиса позвонила Прицкеру. Тот сказал, что с Мариной и ребенком все в порядке, но Александр не приходил. Алиса начала звонить по телефонам. Через пятнадцать минут Алисе сообщили, что ее муж находится в морге. Они весь день пытались разыскать его семью, но по месту прописки к телефону никто не подходил.
Это был конец. «Да, да, чего-то такого я и ожидала». Фарфоровая коробочка в столе…
Следующее утро Алиса начала с роддома – отнесла Марине молоко, кефир и сыр. Потом поехала в морг. Похороны оттягивались из-за судебной медэкспертизы.
Марине сообщили о гибели отца только на третьи сутки. У нее начался острый психоз, и второй друг Александра Ефимовича, профессор Тобольский, положил ее в институт Кащенко. Девочка оставалась пока в роддоме… Аня, старшая сестра Марины, взять ребенка не смогла – взбунтовался муж, который Марину терпеть не мог.
Через две недели ребенка взяла из роддома бабушка. Алиса Федоровна. То, что счастье ее с Александром Ефимовичем будет недолгим, Алиса предчувствовала, а про новорожденного ребенка никакое предчувствие ей не подсказало.
Девочка жила в коляске, рядом с Алисиной кроватью. Переезжать в более просторную квартиру покойного мужа Алиса не хотела. Там была грязь и ужасная ванна с потрескавшейся эмалью, а здесь – новенькая, сияющая белизной.
Только через полгода Марина вышла из психиатрической лечебницы. Но как можно было доверить маленькую Александру этой рыхлой, психически больной неопрятной женщине?
Коробочка с барбитуратом лежала в ящике стола, но воспользоваться свадебным подарком мужа Алиса уже не могла. То есть теоретически могла. Когда-нибудь… когда обстоятельства созреют…
Сплющенная с боков женщина с целеустремленной грудью искоса разглядывала сидящего на другом конце садовой скамьи молодого человека, уткнувшегося в газету. Он ей чем-то понравился. Пожалуй, газетой. Ей нравились мужчины, читающие газеты. И первый ее недолгий муж, инженер, погибший в цеху при аварии, по воскресеньям перед завтраком выходил в киоск за газетой, и второй, теперешний, тоже читал газеты по утрам. Он приносил их с работы, правда, всегда вчерашние. И этот, на лавочке, читал газету.
«Иностранная! – косым взглядом зацепилась она за большие волнистые буквы заголовка. – А пусть! Даже интереснее!»
