Александра садится, чтобы снять одежду, и как только мы оба предстаем друг перед другом голыми, я тащу ее к дивану и ставлю перед собой на колени. Вытираю хуй о ее волосы и предлагаю ей поцеловать. Есть… Тычу ее лицом в мои заросли… даю полизать… Еще пара секунд, и он уже у нее во рту, прочищает глотку. Такая работа хорошо идет под словесное сопровождение. Она бессвязно кулдычет, когда я называю ее сучкой и добавляю несколько цветистых синонимов.
Мусолит мой член, как ребенок фруктовый леденец. На беднягу жалко смотреть, но по крайней мере головка в пене. Не вынимая хуй изо рта, она пытается причесать еще и кустики, но преуспевает только в том, что едва не задыхается. Наконец, когда малыш обработан, когда на нем уже не осталось живого места, я отнимаю у нее игрушку.
Александра слишком велика и тяжела, чтобы кувыркаться с ней, как с Таней; я толкаю ее на диван и заставляю поднять ноги. Все, что между ними, дерзко выпирает, выступая на передний план. Она дико вскрикивает, когда я неожиданно втыкаю палец ей в задницу. Приказываю успокоиться и вести себя потише, пока за пальцем не последовал весь кулак. Заполучив туда же еще два, она уже ничего не соображает и только стонет, но, как говорится, сама напросилась. Так или иначе, я твердо намерен выполнить программу целиком.
Александра не возражает, когда я поворачиваюсь к ней задом и заставляю приложиться к этой своей части. Она даже, не поднимая шума, облизывает щечки. Но когда я велю раздвинуть их и пройтись язычком по анусу… ах, это уж слишком! Нет-нет, она не станет, не будет, не хочет, даже если ее дочь… Что ж, я опускаю зад прямо на ее рот и заставляю замолчать.
Черт, на свете нет ничего такого, что они бы не сделали, надо только подать все должным образом. Примерно через три секунды ее горячий язычок пробирается сквозь кусты и начинает полировать мою прямую кишку. Игру придумала Таня, и я должен научить этой маленькой забаве ее мать. Войдя во вкус, она осваивает все новые высоты… то есть глубины. И притом раскочегаривает себя все сильнее… мертвой хваткой вцепляется в конец, как будто боится, что его отберут. Наверное, если бы такая опасность возникла, она бы разнесла квартиру вдребезги, свалила стены и рыла бы землю ногтями.
Александра наверняка знает, что будет дальше, но принимает невинный вид и качает головой. Ладно, пусть так. Попробуй угадать, говорю я. Она называет несколько вариантов и наконец бьет в точку, однако произносит это как-то нерешительно, притворяясь, что была бы рада ошибиться.
