Стараюсь сохранить подарок до встречи с Эрнестом и Энн. Пристраиваюсь то за одной пиздой, то за другой, даю волю воображению. Проклятие, да я, должно быть, в буквальном смысле пизданулся… вот, снова разговариваю сам с собой, чего не случалось с первых дней в Париже… В те времена я порой едва не сходил с ума от голода и пребывал по большей части в состоянии, близком к бредовому. Какое там трахаться… Когда я видел здоровущую, аппетитную задницу, мне хотелось съесть ее, хотя бы отхватить кусочек… Одно я понял точно: ты можешь едва волочить ноги и даже подыхать от голода, а твой приятель — висеть беспомощно в штанах, как высохшая сосиска, но про свое он не забудет. И пусть у тебя подкашиваются колени, пусть тебя от слабости заносит на поворотах, он всегда готов выпрямиться и поднять гордо голову. Допускаю, что в крайних ситуациях, когда плохо по-настоящему, старина лысый тоже впадает в уныние и теряет интерес к жизни… Не знаю, со мной такого не случалось — его всегда можно уговорить.
Эрнест, оказывается, не сказал Энн, что звонил мне. При моем появлении он издает громкий крик и изображает удивление. Ну и ну, вот так встреча! Хлопает меня по спине, трясет руку… Энн явно смущена и растеряна, однако изо всех сил старается держаться естественно.
Боже, сколько суеты ради того, чтобы уложить бабу в постель! А зачем? Было бы куда проще шлепнуть Энн по заду и сказать: «Пойдем к тебе и перепихнемся». С ней, если она достаточно нагрузилась, такое вполне могло бы пройти. Вместо этого приходится изворачиваться, ходить кругами и вообще заниматься разной хренью. Эрнест решает подать дело так, будто у него день рождения.
— Давайте выпьем за меня! — провозглашает он. — За мой день рождения…
Учитывая, что нас только трое, столь широкий жест обходится ему не слишком дорого. Энн удивлена не меньше моего. День рождения? Эрнест подтверждает… да, день рождения, только вот призабыл, сколько же ему стукнуло.
— Я бы устроил вечеринку, — с сумрачным видом добавляет он, — но, к сожалению, у меня тесновато…
— Ох, и у меня тоже… — подыгрываю я.
— Ну… — с сомнением протягивает Энн.
— Отлично! — орет Эрнест. — Самое подходящее местечко для вечеринки! Так, вы двое остаетесь здесь, а я… мне надо выполнить одно поручение. Но я вернусь… я вернусь! — Уходя, шепчет мне на ухо: — Ради бога, не давай ей просохнуть.
— Ага… не давай ей просохнуть! Так просто! А что, скажи на милость, делать, если она решит, что не хочет больше пить?
