Выходит по потёртым ступеням в Петербург. В Петербурге уже легче. Сосредоточивает внимание на носах своих ботинок. Они попеременно показываются ему по мере ходьбы. Левый, правый, левый, правый…
В лавке приказчик, свой народоволец, выдаёт ему прикрытый салфеткой котелок — бомбу. Выглядит как обед из ресторана. Теперь бы не упасть. Март. Скользко…
Утверждают, что где-то за сутки до Софья Перов-ская предложила Гриневицкому себя, зная, что он девственник. Он будто бы отказался. По некоторым источникам, у него была невеста, также София. Гриневицкой погиб девственником.
Мы никогда, естественно, не узнаем, какие чувства посещали Игнатия Гриневицкого, лежавшего в луже крови рядом с Императором на мартовском снегу. Он глядел на свои оторванные ноги. Вероятнее всего, он не чувствовал даже боли. Правда ли, что Перовская предложила ему себя? И правда ли, что, мстя за его отказ, она назначила его вторым после Рысакова бомбистом?
Задумавший подвиг, участвующий в подвиге — фигура глубоко загадочная. Он связан с другими невидимыми узами. Гриневицкий выбрасывает ключ, а ведь мог бы вернуться в квартиру и не пойти. Но узы долга, тяжесть клятвы, закон отношений в группе не позволяют никому из них дезертировать.
Я видел генерала Макашова, которого должны были кликнуть диктатором со сцены клуба в подмосковном Вороново, где происходило заседание нескольких сотен депутатов Верховного Совета СССР. Он ходил затравленными шагами за сценой и не было его несчастнее на всей планете. Когда его не выкликнули диктатором, не хватило духу, он, казалось, был счастлив, спало напряжение. Он успокоился. Хотя ведь он был в двух шагах от подвига.
В кармане Каракозова, когда его задержали у Летнего сада, находился рукописный экземпляр прокламации «Друзьям-рабочим». Вот что писал Каракозов — автор прокламации, она же — его предсмертная записка.
«Грустно, тяжко мне стало, что погибает мой любимый народ, и вот я решил уничтожить царя-злодея и самому умереть за свой любезный народ. Удастся мне мой замысел — я умру с мыслью, что смертью своею принёс пользу дорогому моему другу — русскому мужику. А не удастся, так всё же я верую, что найдутся люди, которые пойдут по моему пути. Мне не удалось — им удастся. Для них смерть моя будет примером и вдохновит их…»
Далее Каракозов призвал к революции и установлению социалистического строя.
4 апреля 1866 года, когда царь Александр II после прогулки по Летнему саду садился в карету на набережной Невы, в него выстрелил Дмитрий Кара-козов. Промахнулся. То ли потому, что его руку отвёл впоследствии ставший официальным героем некий Осип Комиссаров, то ли потому, что просто промахнулся от волнения.
