Русь народная, в которой он нуждался, нуждалась в нём. Его передавали из рук в руки старообрядческие епископы и непослушные казаки.
Впервые Пугачёв приехал в Яицкий городок 22 ноября 1772 года с попутчиком Филипповым. Остановился Пугачёв в доме у казака-старовера Дениса Пьянова. Пугачёв решил рискнуть: «Вот слушай, Денис Степанович, хоть поведаешь ты казакам, хоть не поведаешь, как хочешь, только знай, что я — Государь Петр III». Вот тогда-то на вопрос, как же спасся «государь», Пугачёв сказал, что его спасла гвардия, взяв «под караул, а капитан Маслов отпустил». Пьянов поговорил с «хорошими людьми». Решили подождать до Рождества, когда казаки соберутся на багрение (лов рыбы), тогда они и «примут» Пугачёва.
В Малыковке (ныне город Вольск Саратовской области) по доносу Филиппова Пугачёв был схвачен. Его обвинили в намерении увести яицких казаков на Кубань (тогда принадлежала Турции). Из Малыковки Пугачёва отправили в Симбирск, оттуда в Казань, где в январе 1773 года его заключили в тюремные покои.
Здесь Пугачёв стал выдавать себя за донского казака-старообрядца, говорил, что сидит в тюрьме «по поклёпному делу за крест и бороду». Казанский губернатор фон Брандт написал о Пугачёве только 21 марта, в письме он оценил разговор Пугачёва с Филипповым как пьяную болтовню невежественного казака и считал возможным наказать его кнутом и отправить на постоянное жительство в Сибирь.
Петербург согласился с предложением казанского губернатора. По именному указу Екатерины II приказывалось «учинить» Пугачёву «наказание плетьми», отправить в Пелым, где «употреблять его в казённую работу… давая за то ему в пропитание по три копейки в день». Письмо от генерал-прокурора Вяземского с приложением «именного повеления» императрицы фон Брандт получил 3 июня, но «исполнение по тому указу не было учинено».
29 мая Пугачёв с колодником Дружининым, подговорив одного солдата и напоив другого, бежали в кибитке.
Пугачёв через Алат, Котловку и Сарсасы по Каме вернулся на юго-восток, проехал мимо Яицкого городка и направился на Таловый умёт к своему старому знакомому Оболяеву, с ним он познакомился в ноябре 1772-го.
Приехал в кибитке, запряжённой парой лошадей. «Платье на нём была крестьянское, кафтан сермяжный, кушак верблюжий, шляпа распущенная, рубашка крестьянская, холстинная, у которой ворот вышит был шёлком, наподобие как у верховых мужиков, на ногах коты и чулки шерстяные белые».
Далее Пугачёв звучит здесь как Апостол Павел, не жалуясь, а скорее гордясь своей жизнью:
