! Он резко поднял ногу и ударил человека в живот. Живот был мягкий. Кунта услышал крик. Что-то тяжелое и твердое обрушилось на затылок Кунты и соскользнуло на его плечо. Зашипев от боли, Кунта повернулся спиной к мужчине, который, скорчившись, лежал у его ног, и замолотил кулаками по лицам двух чернокожих. Черные набросились на него с большим мешком. Другой тубоб размахивал короткой, толстой дубинкой – на этот раз Кунте удалось увернуться.
Ему нужно было какое-то оружие. Кунта прыгнул на своих преследователей – он кусался, царапался, наносил удары кулаками и коленями… Он даже не чувствовал боли от ударов дубинкой по спине. На него набросились трое. Земля пружинила под их весом. Чье-то колено ударило Кунту по спине – от боли у него перехватило дыхание. Он раскрыл рот и впился в чужую плоть. Зубы его кусали и рвали врага. Онемевшие пальцы нащупали лицо, и он сильно надавил на глаз. Он успел услышать вой человека, прежде чем тяжелая дубинка ударила его по голове.
Тут раздалось рычание собаки, крик тубоба, а потом жалкий скулеж. Поднявшись на ноги, извиваясь всем телом, чтобы уклониться от ударов дубинки, вытирая глаза от заливавшей их крови, Кунта увидел, как один чернокожий прикрывает лицо, а тубоб, придерживая окровавленную руку, стоит над трупом собаки. Двое других окружали его с поднятыми дубинками. Закричав от ярости, Кунта бросился на второго тубоба. Его кулаки крушили тело с силой толстой дубинки. Почти задыхаясь от ужасной вони тубоба, Кунта отчаянно пытался вырвать дубинку. Почему он их не услышал, не почувствовал, не ощутил их запаха?!
И тут дубинка чернокожего снова обрушилась на Кунту. Он рухнул на колени, и тубоб вырвался. Голова Кунты готова была взорваться. Он ревел и рычал, молотил руками в воздухе. Все расплывалось перед глазами от слез, крови и пота. Теперь Кунта сражался не просто за свою жизнь. Оморо! Бинта! Ламин! Суваду! Мади! Тяжелая дубинка тубоба ударила его в висок. И наступила темнота.
Кунте казалось, что он сошел с ума. Голый, закованный в цепи, он очнулся на спине рядом с двумя другими мужчинами. Вокруг царила полная темнота, было душно, жарко и удушающе воняло. Слышались крики, плач, молитвы, звуки рвоты. На груди и животе он ощутил собственную рвоту. Тело у него безумно болело – все четыре дня с момента поимки его жестоко избивали. Но больше всего болело место между лопаток, куда прижимали раскаленное железо.
Щеки коснулось толстое мохнатое тело крысы. Усатая морда обнюхивала его рот. Содрогнувшись от отвращения, Кунта отчаянно щелкнул зубами, и крыса убежала. В ярости Кунта тряхнул оковами, сковывающими его запястья и щиколотки. И тут же раздались сердитые вопли и ругань тех, кого он потревожил. Шок и боль еще более усилили его ярость. Кунта рванулся вверх и больно стукнулся головой о бревно – тем самым местом, куда его в лесу ударил тубоб. Задыхаясь и ворча, они с незнакомцем, находившимся рядом, дергали железные наручники, пока оба не рухнули без сил. Кунта почувствовал, что его тошнит. Он попытался сдержаться, но не смог. Из уголка рта просочилась кислая жидкость. Он лежал и хотел умереть.
