Эрик, стволовой подземный, снял заграждение. Мартин слегка толкнул Джека локтем.
– Слышал, этот щенок, Оберон Брамптон, вернулся? Замарался там у себя, в университете, дальше некуда, провалил экзамены, пьянствовал, проигрался в пух и прах на скачках. Давай, Эрик, мы не заработаем ни пенса, если будем стоять тут. Сними оградку Христа ради.
Эрик что-то пробурчал, потом, как всегда, свистнул. Он и не подумал ускорить шаг. Люди переминались с ноги на ногу.
– Эрик, дружище, да поторопись же ты, черт тебя дери, – на этот раз голос подал Сэм.
Металлический барьер отошел в сторону.
– Ну, наконец-то, чтоб тебя разорвало, – пробормотал Бен, проталкиваясь мимо Эрика. Им предстоял трудный путь до забоя, но только они тронулись, Джек услышал, как Эрик выкрикнул:
– Везет же некоторым! Как хорошо переметнуться в десятники! Известно, как это называется.
Джек остановился, но отец сказал:
– Брось.
Бен налетел на него, толкнув его вперед.
– Вперед, парень, оставь его Сэму.
Джек услышал, как Сэм, выходя последним из клети, сказал:
– Извини, Эрик, я, кажется, тебя пнул? Должно быть, потому, что я что-то услышал. Будет умнее с твоей стороны, если ты заткнешь пасть, а мозги, наоборот, раскроешь пошире.
Джек мельком взглянул на Мартина. Тот пробормотал:
– Да кто такой этот Эрик, чтобы высказывать тут свое мнение? Кретин собачий, тупица… Нам нужен десятник, который был бы на нашей стороне, мы все так думаем, так что забудь об остальных.
Он поднял голову и крикнул:
– Ты слышал, Эрик?
Да, они вместе, и Джек наконец улыбнулся от всей души в первый раз за сегодняшний день. Они все одновременно прижались к стене, когда мимо них проехали к клети вагонетки, груженные углем. Вагонетки тащили шотландские пони, а мальчики-откатчики прикрикивали на них, чтобы те шли быстрее. Одна смена кончилась, начиналась другая. Скоро и Тимми получит своего пони, но сначала он поработает дверовым[8]. Его задачей будет обеспечивать постоянный приток воздуха. Улыбка исчезла с лица Джека. Дверовой может заснуть в темноте. Его рабочее место освещается только слабым светом лампы. А если он заснет, его может раздавить, врезавшись в закрытые ворота, сорвавшаяся вагонетка или телега откатчика. Надо будет еще раз поговорить с Тимми, чтобы он не забывал открывать ворота вовремя.
Лампы освещали самую ближнюю зону. Повсюду бегали крысы, под их шагами вздымалась пыль, люди напрягали голос, стараясь перекричать лязг вагонеток, ржание пони и весь этот неумолчный шум. Когда они подошли к рабочему месту Фреда Скривенса, где остались его стол и ящик крепильщика, в полутора километрах от забоя, Джек кивнул отцу:
