Как пилигрим среди пустынь,
Что разобщенные черты
Еще не ты, еще не ты.
Я плыл назад, врезался в пляж,
Швырял в лицо тебе - тебя-ж.
Я бесновался... Я рыдал,
Как муж, а не девятый вал.
И я ушел. Но я... вернусь,
Я отыщу свой ценный груз
И как младенца, на весу,
С твоим дыханьем унесу.
Москва, 1964
На улице - пустота,
На улице - мокрота.
А человеку сырость вредна,
У человека болит спина.
И человек идет, сутулится,
И человек ползет по улицам.
Ему б на печи набираться тепла,
Да выгнали из дома дела.
Смотри, как он поседел,
Как будто парик надел.
Его старушка тоже бела,
Но что же делать - кругом дела.
А в городишке этом маленьком,
Того гляди обуют валенки!
Зима на носу, ночью в кадке мороз,
А он - полена дров не завез.
Спускается он в овраг,
Там рядом Универмаг.
Проговорилась Ленькина мать,
Что будут валенки выдавать.
И в голове бедняги крутятся:
Дожди, метели и распутицы,
Дрова, магазин, удобренье, зола
И прочие делишки-дела.
Подходит, не чуя ног.
Висит на двери замок,
И свеху надпись - "Переучет".
А то, что снова обман, не в счет?
И человек опять сутулится,
И человек ползет по улицам.
Зайти, что ль на склад? И была не была,
А вдруг да развернутся дела?
С дровишками делишки-дела.
Таруса, октябрь, 1972
Геннадию Бессарабскому
Ангела день,
Это ангела тень,
Рядом с Вами, рядом с Вами.
Это легкая грусть
И невидимых уст
Целованье, целованье -
Это в ночи
Полыханье свечи
У иконы, у иконы.
В озаренной тиши
Усмиренье души
Непреклонной, непреклонной. -
Если тот день,
Превращен в дребедень
И растрачен, и растрачен,
Ангел это поймет
Он от Вас не уйдет,
Но заплачет, но заплачет. -
Чтоб не рвалась
С ним духовная связь
В именины, в именины,
Будем в сердце беречь,
Радость тайную встреч
До кончины, до кончины.
Москва, 1965
Серое хрусткое дерево
С обломками чахлых ветвей,
Старое грустное дерево
Поселилось в душе моей.
Осенними жесткими листьями
В темноте чуть слышно шурша
Помертвевшими желтыми листьями
Покрылась моя душа.
Где оно жило и выросло,
На нашей, чужой ли земле?
С ветками жилами выросло,
С желваками в сыром дупле.
В лесу-ль оно было посажено,
Или скорбной верной рукой,
На унылой могиле посажено,
Чтоб вечный хранить покой.
Если-ж то дерево издавна
Мне в душу сажали друзья,
Те - кому верила издавна,
Те - кого так любила я.
Придется угрюмому дереву
Доживая, сжаться тесней,
Потому что я новое дерево
Ращу из его корней.
Москва, октябрь, 1969
Джиоконда смотрит на вас,
Так ее написал Леонардо,
Может быть, при участьи поющего барда
Понял он выраженье задумчивых глаз -
