Но ни утро, ни майская улица
Совершенно не трогали вас.
Мы сидели на низком диванчике
Говорили и против, и за.
А в зеленом хрустальном стаканчике
Отражались большие глаза.
Вы кивнули головкою стриженной,
И ушли, не дослушав конца,
Только ботики ваши, обиженно,
Не хотели застегиваться.
Дождик хлынул со злостью упрямою,
По карнизам и с крыш потекло,
И по рыцарски голубь, над дамою
Вместо зонтика поднял крыло.
Почему, почему мы не голуби,
Почему мы не он и она?
Даже в дождик влюбленным на жолобе
Увертюру играет весна.
Москва, весна, 1941
Мы север учили не сидя на парте,
Не пальцем водя по истрепанной карте,
Его мы узнали во мраке и в буре
Своими боками, на собственной шкуре.
Припев: Уральские горы, снежные хребты
Белые просторы вечной мерзлоты,
Мы на вас глядели из шахт Воркуты,
Из угольных, черных шахт Воркуты. 2 р.
В тяжелых этапах, в труде непосильном,
Познали впервые мы ярость бессилья,
И хлеб наш насущный в холодные ночи,
Был горькой слезою обиды омочен.
Припев:
Закрытый для мира нахмуренный Рудник,
Не ты ли учил нас романтике будней,
Чтоб сердце отдали не злобе и мести,
А дружбе высокой и рыцарской чести.
Припев:
Ушла наша юность и лучшее в жизни,
Седыми вернулись мы к нашей отчизне.
Но прошлое помним политое кровью
И любим его мы печальной любовью.
Припев:
Коряжма, 1957
Он и некто и никто,
В серой шляпе и в пальто.
Он выходит на прогулку,
Длинный, сгорбленный старик.
Он идет по переулку
К Третьяковке напрямик,
С черной сумкой и зонтом,
Но не знаем мы кто он,
Но не знаем мы кто он,
Человек или фантом.
Ночью милиционер,
Там стоит, как Люцифер.
Это значит: в галлерею
Не пройти вам, ни за что, -
Между тем, у самой двери
Та же шляпа и пальто.
Не спеша он входит в дом,
Тихо дверь толкнув зонтом,
Тихо дверь толкнув зонтом,
В вестибюль идет фантом.
Там всегда одно окно,
По ночам освещено.
Мы стоим и видим снова,
Как теперь, среди икон,
Среди юношей Рублева
Появляется вдруг он:
С черной сумкой и зонтом,
В серой шляпе и в пальто,
В серой шляпе и в пальто,
Но лицо уже не то.
Как на старых образах,
Синева в его глазах.
Из под шляпы льется пена
Золотистого руна.
Но пройдет одно мгновенье,
Нет фантома. Тишина.
Пустота на мостовой,
Дремлет стоя постовой.
Дремлет стоя постовой.
Тени бродят над Москвой...
Москва, 1964
Где твоя сказка пустыни,
Грустная сказка твоя?
В мире, в котором живешь ты,
Нету такой в помине.
Сказку о маленьком принце
Разве ты сочинила?
Разве с тобой на дорожке
Разговаривала змея?
Если дыханье пожара
Ты приняла за мистраль,
