Он пошёл, чувствуя прилив сил. Точно знал: если найдёт открытый бар – сделает, как до него делали другие. Сядет и напишет. Более того: если не найдёт подходящего заведения, поедет на вокзал – или даже дойдёт до него пешком, – купит билет на первый же утренний поезд, потом устроится в зале ожидания и всё равно напишет.
Нельзя приехать сюда – и ничего не написать.
Этот город состоял из чёрной воды и чёрного камня. Вода была внизу, в каналах и реках, и наверху, в воздухе.
Он шёл и ловил себя на ощущении, что дышит водой.
Наверное, местным жителям не помешали бы жабры; особенно сейчас, поздней осенью. Или совсем особенные органы дыхания, сделанные из камня. Гранитные альвеолы и трахеи.
Кроме воды и камня, город состоял из культуры.
Триста лет назад здесь появился юный, наполовину безумный, дьявольски решительный и энергичный царь, повелевший отстроить в болотах каменный город: культурные ворота в остальной мир. Даже имя царя – Пётр – значило «камень». Разумеется, сначала речь не шла о перевозке живописных полотен и музыкальных инструментов – нет, царю с каменным именем требовалась другая культура, начальная, самые основы культуры. Как строить дома, как вести торговые дела, как вычислять путь по звёздам. Как лечить болезни, как вязать узлы, как сажать картофель. Художники и музыканты появились потом, спустя десятилетия. Уже после смерти каменного царя поэты и писатели завершили его дело: сочинили оды и романы, превратив каменный город в прочную легенду.
Известнейшая поэма лучшего из живших здесь литераторов называлась «Каменный гость».
Писатель шёл, вдыхал воздух – столь холодный и сырой, что мёрзли края ноздрей, – и думал, что камень – бессловесный и равнодушный – был и остаётся наилучшим проводником культуры.
Триста лет здесь умирали от голода и непосильного труда. От цинги, туберкулёза и сифилиса. Ради каменной столицы император с каменным именем уничтожил почти половину мужского населения страны. Но своего добился: теперь в стране был город, излучавший культуру, как радиацию.
Царь действовал в старой, тысячелетней традиции, он любил свой народ и не жалел его. Он уничтожил миллионы подданных, а для их детей основал университеты, храмы и музеи.
Город вырос из идеи о культуре, как злак из семени.
Думая об этом, писатель дошагал до вокзала, не найдя ни одного открытого заведения. Войдя в тёплый, гулкий зал, сразу ощутил слабость.
Работать уже не хотелось.
Он купил билет. Кассир покосился на его рукав. Писатель отошёл в сторону, посмотрел – на обшлаге рубахи осталась чужая кровь.
