Мэтти осторожно приоткрыла дверь.
— Ты не заболела? — спросила она еще раз, оглядывая старшую подругу, словно в поисках признаков оспы или чумы.
Кэт прервала этот слишком явный осмотр:
— Да нет же, глупая ты гусыня! Давай быстрее, а то я опоздаю, мне же надо хозяйку одевать! Сама знаешь, как она всегда сердится!
Леди Харрис и впрямь была в то утро в раздраженном состоянии, но это никак не было связано с опозданием ее горничной.
— Чего мне действительно хотелось бы, так это чтобы мой милый муженек заранее предупреждал меня, прежде чем пригласить в Кенджи-Мэнор важных гостей, — заявила она, когда Кэт взялась за гофрировальную палочку и занялась нелегким и сложным делом — платировкой плоеного воротника хозяйки. — Я уже распланировала весь сегодняшний день, а теперь нужно проследить за кухаркой и привести в порядок столовую, а все скатерти и салфетки рассованы по сундукам и, без сомнения, уже стали настоящим питомником для моли, а Полли ужасно простудилась и не может работать, а мне все-таки следует быть хорошо одетой, чтобы соответствовать высокому посту мужа. Да, кстати, надо и клумбу привести в порядок! Сад у нас вообще в полном небрежении после того, как мы потеряли бедного Дейви, и что о нас подумает сэр Ричард, когда приедет в наш несчастный дом из своего Лэндидрока?
Кэт удивленно подняла брови, невидимая для хозяйки. Сэр Ричард Робартис жил почти в целом дне езды на восток от Кенджи-Мэнора, поблизости от главного города графства, Бодмина. Интересно, ради чего он приедет к ним в такую даль? Кэт всегда очень интересовала жизнь дворянства, и она постоянно старалась узнать об этом побольше. Девушке было отлично известно, что этот джентльмен несколько лет назад приобрел захудалое имение Лэндидрок и сразу же принялся все там переиначивать и переделывать, призвав на помощь целую армию садовников и тратя на это столько денег, что во всем графстве только и судачили о его чудачествах, многозначительно покачивая при этом головами.
Кэт слышала, что говорила по этому поводу мать, скривив лицо в привычной гримасе, которая появлялась всегда, когда она говорила о человеке, чье поведение не одобряет. «Тоже мне, хваленый пуританин! Транжирит свое состояние, чтоб украсить то, что Господь создал во всей простоте и скромности! Лицемеры они все и ханжи со всем своим фарисейством и убогим тщеславием! Любой честный бродяга лучше, чем такой вот сладкоречивый пустобрех!»
Кэт умелым движением соединила концы воротника, завязала шнурки и заправила внутрь, под роскошное итальянское кружево.
